Он напомнил о том, что посещает колледж уже почти год:
— Полпути пройдено, только подумай!
— Кажется, что ты делал мне предложение давным-давно.
— Целую вечность назад… хотя половина срока уже прошла Временами мне кажется, что я не дождусь, и тогда я почти готов похитить тебя.
— В этом нет никакой необходимости, — сказала я. — Я не собираюсь сопротивляться.
— Тогда… почему бы нам…
— А колледж?
Он нахмурился:
— Нужно еще так многому научиться!
— Вот и учись. Потом ты будешь жалеть об упущенном времени. Чем больше будешь знать, тем меньше вероятность повторения несчастных случаев.
— Наверное, это так. Вообще изучение почвы занимает очень много времени. Выясняются такие вещи, которые наверняка поразили бы моего дедушку.
— Нужно набраться терпения и подождать еще год.
— Я не понимаю, почему бы уже сейчас не подумать о доме. Ведь его устройство займет довольно много времени. Было бы чудесно, если бы он был готов прямо к свадьбе. Пока мы вынуждены ждать, вполне можно заняться этим — Превосходно! Интересно, что скажет по этому поводу твой дедушка?
— Думаю, ему понравится наша идея, а уж бабушке — наверняка.
— Мы будем представлять, как заживем там.
— Я знаю, что нам делать. Давай начнем что-нибудь присматривать. В следующий уик-энд займемся этим по-настоящему. Что скажешь?
— Прекрасная идея.
— Но это должно быть неподалеку от шахты.
— Похоже, нам все-таки придется строиться.
— Да. где-нибудь между Пенкарроном и Кадором. Пусть обе стороны останутся довольны.
— Лучше всего, если это будет ровно посередине.
Можно начать подыскивать уже сегодня.
Поиски внесли в этот день новые краски.
Мы остановились на постоялом дворе — в прелестном старинном заведении «Голова короля» На вывеске был изображен Карл II, несколько мрачный, несмотря на явно похотливый взгляд и роскошный завитой парик. Мы вошли в просторную гостиную с дубовыми балками, с окнами в свинцовых переплетах, с открытым очагом, вокруг которого была развешана начищенная конская сбруя.
Нам подали сидр в оловянных кружках, сыр и горячий, прямо из печи, хлеб.
Мы обсуждали наш будущий дом. Он вырисовывался у меня перед глазами: холл, широкая лестница, комнаты наверху… Наконец я поняла, что создаю нечто среднее между Кадором и Пенкарроном.
— Викторианский дом тебя не устроит, — сказал Патрик. — Сердцем ты устремлена в прошлое.
— Я хочу, чтобы ты знал одно, — сказала я. — Меня мало интересует, в каком стиле будет выстроен дом, лишь бы мы с тобой были в нем вместе.
На обратном пути мы осматривали подходящие места и критически исследовали их:
— Это слишком открытое место. Представь себе, что дует юго-западный ветер.
— А здесь будет слишком уединенно.
— Ты забываешь о слугах. И Люси будет здесь. Ах, Патрик, как же быть с Белиндой?
— Она может жить у нас.
— Ей придется остаться у отца. Он будет настаивать на этом. Ему ведь следует сохранять семейную атмосферу.
— Она может приезжать и жить у нас.
— Не знаю, как они с Люси воспримут разлуку друг с другом.
— У них такая тесная дружба?
— Не совсем. Думаю, они просто очень привыкли друг к другу. Конечно, они ссорятся, как все дети, но расставаться им, боюсь, совсем не захочется.
— Придется смириться.
— Не знаю еще, что скажет мой отчим. Понимаешь, он считается моим опекуном.
— Вскоре опекать тебя буду я.
— Я не уверена, что мне вообще нравится этот разговор об опеке. Хотелось бы думать, что я способна и сама о себе позаботиться. Тут дело в другом. Наверное, мне понадобится его согласие.
— Мы можем вначале пожениться, а уж потом сказать ему.
Эта мысль показалась нам неплохой, однако она не давала ответа на вопрос, как воспримут разлуку девочки.
К тому времени они станут на год старше. Иногда они казались такими разумными, что я забывала об их возрасте. Впрочем, большинство детей хорошо понимают происходящее. Они наблюдательны и быстро соображают; им не хватает только жизненного опыта.
Патрик вместе со мной вернулся в Кадор.
Девочки выбежали нам навстречу, и обе тут же прижались ко мне. Как было приятно встретить такой теплый прием!
— Мы тоже сегодня ездили верхом, а потом ходили гулять с Ли к пруду.
— В этом я не сомневалась, — сказала я и, повернувшись к Патрику, добавила:
— Это одно из их любимых мест.
— Что ж, вокруг пруда есть ореол таинственности.
— Все эти легенды… про колокола и монахов, — сказала я.
— И еще другое, — добавила Белинда.
— Что другое? — спросила я.
— Кое-что другое, — повторила она, таинственно улыбаясь.
Вошла бабушка:
— О, вы уже вернулись? Прекрасно. Как удался день?
Мы уверили ее в том, что день был чудесный.
Патрик остался на обед, который по субботам стали подавать несколько раньше, чтобы он мог вовремя возвращаться в Пенкаррон.
Мы рассказали бабушке о поисках подходящего места для постройки нашего будущего дома.
— Ну и как, выбрали?
— Не совсем. Мы еще посмотрим на следующей неделе, правда, Патрик?
— Кстати, о домах, — сказал дедушка. — Днем я видел людей из Хай-Тора. Они уезжают.
— Неужели? Прожив здесь так долго?
— Да. Их сын возвращается из Германии. Он оставался там несколько лет. Говорят, он мечтает поселиться где-то в Дорсете, и… я забыл, как их зовут…
— Стеннинги, — сказала бабушка.
— Вот именно, Стеннинги. Так вот, он сказал, что они хотят жить рядом с сыном. Хай-Тор они снимали потому, что не хотели связывать руки покупкой дома до возвращения сына.
— Это значит, что Хай-Тор будут сдавать в аренду или выставлять на продажу, — сказала бабушка, поглядывая на меня.
Я бросила взгляд в сторону Патрика.
— Хай-Тор, — пробормотала я. — Приятный дом.
— И старинный, — добавил Патрик, — Что ж, это идея, — заключила бабушка. — Я уверена, что переезд займет у Стеннингов какое-то время.
* * *
Мысли о Хай-Торе захватили мое воображение, и в следующую субботу мы с Патриком отправились туда верхом. Дом выглядел совсем не так, как раньше.