Очевидно, мне никак не верилось, что после недавних бурных событий я когда-нибудь смогу жить спокойно.
Я устала, поэтому спала крепко. Утром пришла служанка, и я с радостью узнала в ней Анкаретту Твинихо.
Анкаретта была веселой, разговорчивой. Она очень рано овдовела, служила несколько лет у королевы Елизаветы Вудвилл, а потом перешла к нам. Королева жаловала ее, возможно, за жадный интерес к людям и талант к собиранию сплетен. Изабелла говорила мне, что отзывалась она об Анкаретте похвально. Поэтому я обрадовалась ей.
— Герцогиня очень беспокоилась за вас, ми
леди, — сказала Анкаретта. — Только и говорила о своей дорогой сестре, леди Анне. А весть, что вы должны выйти за принца Эдуарда... так напугала нас, даже передать не могу. Тогда б вы окончательно перешли на сторону Ланкастеров, так ведь, миледи?
— К сожалению, Анкаретта, меня не спрашивали.
— Оно так, миледи. Я часто думаю, как некоторым женщинам повезло с мужьями. Мне с Роджером, например. Мы жили б душа в душу... Только Господь прибрал его.
— Значит, страдания выпали и на твою долю.
— Да. Но мне кое в чем и, повезло, например, служить герцогине, а теперь вам.
— Анкаретта, я очень рада снова тебя видеть.
Заботилась она обо мне очень усердно; и от нее я узнала, что делается за пределами дома.
Анкаретта поведала мне, что королева Маргарита ехала пленницей в конце торжественной процессии, когда Эдуард возвращался победителем в Лондон, что ланкастерские армии рассеяны, человек, называвший себя принцем Уэльским, погиб, его мать, ненавистная всем королева, потерпела поражение, а ее муж, несчастный Генрих, содержится в Тауэре.
— Бедняжка, — сказала Анкаретта. — Мне ее даже жаль. Правда, она принесла большие беды стране. Будь несчастный Генрих таким, как его отец... никакой войны Роз не случилось бы. Но тогда у нас не было б и короля Эдуарда... а люди хотят видеть на троне его. Это настоящий король... до кончиков ногтей. Вот видите, миледи, какова жизнь. В ней и радости есть... и горести... то и другое выпадает на долю всем. Будем надеяться, что свою меру горестей мы уже получили, теперь черед за радостями. Но все-таки жаль эту несчастную королеву... приехала сюда пленницей... муж ее в тюрьме... армия разбита. Какой бы она ни была, ей можно посочувствовать.
— Да, — сказала я. — Эту королеву ждут глубокие страдания. Я знаю ее хорошо. Сына она очень любила. И возможно, после его смерти собственная судьба ее не особенно трогает.
— Бедняжка, — сказала Анкаретта.
Вскоре она принесла более разительную новость.
Анкаретта, едва у нее выдавалось свободное время, выходила на улицу поболтать. В глуши она наверняка скучала без этого, но здесь, в Уорик-корте, собеседниц у нее было предостаточно, а поскольку мы жили в Лондоне, в центре событий, Анкаретта постоянно осведомляла нас о происходящем.
От нее я и узнала о смерти Генриха едва ли не сразу после того, как он испустил дух.
Анкаретта хотела поговорить со мной, так как меня очень интересовали людские мнения, однако к нам присоединилась Изабелла, ведь столь значительное событие не могло никого оставить равнодушным. И действительно, вскоре по Лондону поползли слухи.
— Людям объявили, — сказала Анкаретта, — что король Генрих умер ночью... сразу же после того, как король Эдуард торжественно въехал в город. И будто бы смерть наступила от огорчения и меланхолии. — Она приподняла брови. — Кое-кто сомневается, может ли от них умереть человек.
— Генрих был наверняка очень слаб, — сказала Изабелла.
— Слаб разумом, миледи, но разве от этого умирают?
— По-моему, — заявила моя сестра,— в таком состоянии можно умереть от чего угодно. Анкаретта покачала головой.
— Люди уже шепчутся...
— А когда они не шептались?
— Их смущает время смерти. Кое-кто говорит, что Генриху сохраняли жизнь, так как он был полоумным, неспособным к правлению. Умри он раньше... пока был жив принц, этот молодой человек получил бы право на корону... нашлись бы такие, что стали б называть его королем, а не принцем. Это было бы опасно. Говорят, королю дозволяли жить, покуда от принца исходила такая угроза. А теперь, когда принц погиб, Генрих стал не нужен.
— Анкаретта, — сказала моя сестра, — ты слушаешь чересчур много сплетен.
— Только так, миледи, и можно узнать, что происходит.
— Узнать, что людям мерещится.
— И в этом может содержаться зерно истины, — стояла на своем моя служанка.
— Что повлечет за собой эта смерть? — спросила я.
Изабелла ответила:
— Ланкастерской угрозы больше не будет. Принц мертв. Король Генрих мертв. Ближайшие наследники трона — Йорки. Поэтому, как бы ни считалось раньше, теперь все должны признать, что Эдуард законный король.
— Дом Ланкастеров еще существует, — заметила Анкаретта. — Есть Тюдоры.
— По-моему, они ведут происхождение от королевы Екатерины, жены Генриха Пятого, — сказала я.
— И Оуэна Тюдора, — добавила Изабелла. — Они незаконнорожденные.
— Кое-кто говорит, что Екатерина с Оуэном состояли в браке.
— Чепуха, — ответила она. — Теперь Йорки утвердились на троне. Вытеснить их уже некому. Несчастного Генриха мне жаль, но ему не особенно хотелось жить.
— Интересно, — сказала я, — что испытывает сейчас королева Маргарита.
— Анна, — сказала Изабелла, — ты к ней слишком добра. Она причинила огромные беды. Но теперь уже все позади. Войне должен прийти конец.
— Люди так говорят, — подала голос Анкаретта. — Но еще поговаривают, что короля Генриха убили... а людям не нравится, когда убивают королей.
— Оставь, — сказала Изабелла. — Он умер от огорчения и меланхолии. Так объявлено, и давайте этому верить.
— Нельзя всегда верить, чему хочется, — заметила я.
— Может быть. Но так зачастую удобнее.
Изабелла, разумеется, была права. И несчастный Генрих, как мне казалось, не особенно хотел жить в своем сумрачном мире. Возможно, смерть явилась для него желанным избавлением, как для дома Йорков и всех англичан.
Тело Генриха выставили в соборе Святого Павла напоказ людям, и кое-кто говорил, что на нем были следы крови, подтверждающие слух, что он умер насильственной смертью. Затем труп переправили в доминиканский монастырь, он полежал там, а потом его погрузили на баржу, отвезли в Чертси и похоронили в аббатстве.
Вся страна вздохнула с облегчением. На троне сидел любимый всеми король Эдуард, и войне Роз определенно пришел конец.
Поначалу дни ползли медленно, затем пошли быстрее. Мне было очень приятно жить вместе с Изабеллой и знать, что буду видеться с Ричардом, как только у него появится возможность приехать.