И увидела на лице Ричарда удовольствие. Его признали королем Англии.
Новый король должен показаться подданным во всех концах королевства, и как только Лондон успокоился после коронации, мы отправились в путешествие по стране.
Самым приятным был приезд в Йоркшир, оплот дома Йорков, где, как Ричард знал, можно было ожидать самых сердечных приветствий.
Я радовалась, потому что туда должен был приехать мой сын и вместе с нами присутствовать на приеме. Ричард сказал, что людям захочется увидеть принца Уэльского вместе с королем и королевой.
Я не могла дождаться встречи с ним.
Мы приехали в Понтефрэкт, где Эдуарду предстояло встретиться с нами.
Он еще не появился, но гонцы дожидались нас и сообщили, что принц Уэльский уже поблизости. С какой радостью я увидела его! Но радость омрачал страх, потому что Эдуард приехал не верхом, как я ожидала, а в коляске. Врач сказал, что поездка в седле подорвет его силы.
Моему измученному воображению он представился более хрупким и бледным, чем при нашем расставании.
После формальных приветствий я уединилась с ним в приготовленной для него комнате. У мальчика была легкая одышка.
.— Замечательно, миледи, — сказал он. — Мой отец король, мать королева, а я принц Уэльский.
— Эдуард, полагаю, тебе следует отдохнуть. День был утомительным.
— Я чувствую себя хорошо, миледи матушка, — сказал он, силясь подавить одышку.
Обняв его, я сказала:
— Эдуард, дорогой сынок, скажи, как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь? Мне ты можешь сказать.
Он замялся, потом ответил:
— Нет, миледи. Я здоров. Правда, здоров. Просто слегка устал.
— Дорогой мой Эдуард, — сказала я, — тут нечего стыдиться. Хорошее здоровье дается от Бога. Это Его воля, и нам не нужно искать оправданий своей слабости.
С этими словами я прижала его к себе, и он обнял меня.
— Я хочу быть большим и сильным, — сказал он. — Этого хочется отцу.
— В твоем возрасте отец уставал... так же, как и ты. А теперь, видишь, он большой и сильный... король.
Мальчик кивнул и нежно, трогательно улыбнулся, что меня умилило и опечалило.
— Завтра, — сказала я, — мы поедем в Йорк. Это любимый город твоего отца.
— Потому что мы из дома Йорков?
— Да, конечно. Эдуард, как там Миддлхем?
— Как всегда, миледи.
— Думаешь ты там обо мне?
— Постоянно. Заслышав конский топот, всякий раз думаю, что едете вы... или гонец с вестью о вашем возвращении.
— Мне хочется, чтобы я могла бывать побольше с тобой... или ты мог быть с нами.
Мальчик улыбнулся с легкой грустью, и я догадалась, что он думает о трудностях путешествия и требованиях, которые будут предъявляться принцу Уэльскому при дворе.
«Эдуард слишком серьезен для своего возраста», — подумала я, и мне очень захотелось, чтобы он стал беззаботным, как его сверстники.
— В Йорке мы встретим старых друзей. К нам присоединится твой двоюродный братишка.
— Это какой, миледи?
— Эдуард. Сколько сейчас Эдуардов! Их всех назвали так в честь короля. Его очень любили. Может, мне следовало сказать — твой двоюродный брат Уорик.
— Он мне дважды двоюродный, — сказал мальчик.
Я кивнула.
— Да — сын моей сестры и отцовского брата. Мы должны тепло принять его, потому что он теперь сирота.
— Он поедет в Миддлхем?
— Это пока не решено, однако твой отец проявит о нем заботу. Эдуард, может, полежишь часок? Я подниму тебя заблаговременно.
Сын признательно взглянул на меня, и я вышла. На душе у меня было тяжело. Больше всего мне хотелось уехать с ним в Миддлхем. Мальчик нуждался в материнском присмотре.
Приехал Эдуард, нынешний граф Уорик. Мне очень хотелось увидеть сына моей сестры. Ему было восемь лет — на два года меньше, чем моему Эдуарду. Он всколыхнул во мне воспоминания об Изабелле; матери мальчик не помнил, так что поговорить с ним о ней я не могла. Когда. его отец лишился жизни, ему было всего три годика. Бедный сиротка!
Я думала, он станет сотоварищем Эдуарду, однако Ричард сомневался, разумно ли везти его в Миддлхем. У него из головы не шло, что это сын Кларенса.
— Дети не отвечают за грехи отцов, — сказала я.
Ричард решил повременить, посмотреть, что представляет собой юный Уорик, прежде чем сближать его с нашим сыном. Тем временем мальчик мог обитать в Шерифф Хаттоне. Там жил племянник Ричарда, граф Линкольн; Ричарду казалось, что для Уорика то будет хороший дом, во всяком случае, на время.
В Йорке нас встретили горячо. Такого бурного восторга лондонцы нам не выражали.
Конечно же, Ричард принес Северу мир, здесь были признаны его достоинства. Он неразрывно связан с Севером, и северяне показывали, что сознают это.
Горожане давно ждали его приезда и в течение нескольких недель готовились к нему, не скупясь. Улицы были увешаны флагами, на всех перекрестках шли представления, мэр, члены муниципалитета, именитые граждане собрались в красочных костюмах для выражения преданности.
Ричард был тронут. Приветствия не являлись платой за выходной день и бесплатное вино, а шли от сердца. Мэр от имени горожан преподнес Ричарду золотую чашу, наполненную золотыми монетами, а мне золотую тарелку с тем же содержимым.
Я редко видела мужа таким довольным.
— Эти люди не притворяются, — сказал он. — Преданность йоркцев не вызывает сомнений: Их чувства искренни. Мы поживем здесь, и, думаю, присвоение титула Эдуарду вполне может состояться в этом городе.
Я облегченно вздохнула. Это означало, что мальчику какое-то время не придется совершать далеких поездок. И поддержала его намерение.
— Надо послать людей в Лондон за необходимыми одеяниями и всем прочим.
— Будет сделано, — ответил Ричард. Горожане обрадовались этой перспективе.
Она сулила еще несколько дней веселья и зрелищ. Мэр устроил пир, на пиру нас развлекали актеры.
Присвоение титула представляло собой пышную церемонию, но мне ее омрачало беспокойство. Я знала, до чего эти церемонии утомительны, и не сводила глаз с Эдуарда. Держался он очень мужественно. К сожалению, я не сумела внушить ему, что винить себя за свою слабость не следует. Что отец любит его так же крепко, как я, но не умеет выразить свою любовь. Нелегко объяснить это десятилетнему мальчику.
Я почувствовала облегчение, когда церемония завершилась. Эдуард не выказывал признаков сильной усталости. Мы вышли из кафедрального собора с коронами на головах, с нами шел сын, уже принц Уэльский. Толпа разразилась оглушительными криками.