— Но вы все-таки отправились в Новую Зеландию?
— Да, я пробыл там четыре года. Потом я узнал, что дядя Джозеф умер, что было неудивительно: слишком уж много он пил для своих лет. По закону наследником поместья был мой отец, а после его смерти это право перешло ко мне. Распродав все в Новой Зеландии, я вернулся домой и с тех пор живу здесь.
— А ваша бабушка?
— Вы познакомитесь с ней. Теперь большую часть времени она проводит в своей комнате.
— То есть она еще живет здесь? Джоуэн кивнул. — А где же еще ей быть? Она любит этот дом, это у нас с ней общая черта.
— А… вражда?
Он рассмеялся.
— К вражде она относится так же, как и я, и так же, как вы, — чепуха какая-то!
— Это, конечно, разумный взгляд.
— Да, но несмотря на это, существующее положение вещей все тянется и тянется.
— Во многом это обменяется предрассудками окружающих: они постоянно поддерживают эту ситуацию.
— Наверное, это доставляет им некоторое развлечение: есть о чем поговорить.
— Несомненно, и, конечно, после смерти миссис Трегарленд ожили старые воспоминания!
— Нам нужен гость из «враждебного лагеря», чтобы восстановить отношения!
Я засмеялась.
— И вы считаете, что мое посещение изменит положение дел?
— Думаю, это будет первым шагом!
Мы разговаривали довольно долго, и, наконец, я взглянула на часы.
— Мне пора! Дорабелле не терпится узнать от меня новости.
Джоуэн предложил мне руку, чтобы подняться с кресла. Он задержал ее на некоторое время и улыбнулся. Я ощутила удовольствие.
— Перед тем как уйти, вам следует познакомиться с моей бабушкой! — сказал он.
Он провел меня вверх по лестнице, затем по галерее, коридору, еще по какой-то лестнице и открыл дверь в комнату, которая была гостиной, а через другую открытую дверь я увидела кровать с пологом на четырех столбиках. Миссис Шарлотта Джермин сидела в кресле, держа в руках вышивание. Она взглянула на меня поверх очков.
— Бабушка, я привел Виолетту, чтобы познакомить вас! — сказал Джоуэн.
Она улыбнулась мне.
— Что ж, это очень мило! — положив на колени вышивку, она протянула мне руку. — А у меня сегодня немножко кости ломит. Это — ревматизм. Говорят, что вредно действует влажный климат. Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс Денвер! Джоуэн о вас рассказывал.
— Я очень рада, что оказалась здесь и познакомилась с вами.
Бабушка рассмеялась:
— Пора бы уже кому-нибудь покончить с этой чепухой! Я решила, что это сделает именно Джоуэн.
Теперь здесь живет ваша сестра, и вы часто приезжаете к ней?
— Я приехала, чтобы быть рядом с ней во время родов, а уеду после Рождества.
— Это хорошо! Мы здесь празднуем Рождество по-настоящему, по-корнуолльски, поддерживаем старые обычаи. Расскажите мне про вашу сестру и ее малыша. Некоторое время мы говорили на эту тему. Джоуэн наблюдал за нами, улыбаясь, и явно был доволен тем, что мы понравились друг другу. Мне было жаль покидать их, но я представила нетерпение Дорабеллы и заявила, что мне пора.
— Приходите снова, — пригласила миссис Джермин. — Я буду ждать встречи с вами.
Очень неохотно я, в конце концов, распрощалась с ними.
Дорабелла хотела поскорее услышать мой отчет о событиях. Она желала познакомиться с Джоуэном и предложила пригласить его в дом. На обед? Может быть, для начала лучше на чай?
— Похоже, он интересный человек, — сказала она, испытующе поглядывая на меня. Я знала, что у нее на уме, как знала, что на уме у матери, если речь идет о Ричарде Доррингтоне. Я сказала ей:
— На это нужно получить одобрение семьи. Не забывай, что эта вражда длится сотни лет, а то и больше. Ты же пришла в эту семью со стороны и хочешь сразу все изменить!
— Да, хочу! А кто из нас упал с лошади, а потом начал тайно встречаться с ним, отправился к нему домой, познакомился с его бабушкой… — она захихикала. — Ладно, я предложу это Дермоту.
— Мне кажется, решение должен принимать отец Дермота. Как-никак главой дома является он!
— Очень хорошо. Я думаю, он это одобрит!
— А как насчет Матильды?
— Ну, в данный момент хозяйкой являюсь я! Матильда, в конце концов, всего лишь почетная домоправительница.
— Только не вздумай сказать ей это!
В результате переговоров Джоуэн и его бабушка получили приглашение на чай.
Как мы и предполагали, старый мистер Трегарленд не стал возражать, и был очень доволен результатами встречи — как и бабушка Джоуэна. По-моему, он наслаждался замешательством слуг, и я уже представляла, какие завтра разнесутся вести: Джермины заключают дружбу с Трегарлендами, и все это благодаря второй миссис Трегарленд и ее сестре! В общем, чай получился очень приятный.
Теперь дни полетели быстро. Мэри Грейс вернулась в Лондон, забрав с собой завершенный портрет Дорабеллы, который надо было оправить в рамку, а мать должна была привезти его с собой на Рождество. Наконец, наступило Рождество. Приехали родители, и всем нам было очень весело.
Последовала церемония вноса рождественского полена и питья круговой чаши — это когда глава семьи прикладывался к громадному сосуду, в который наливали вино со специями, а затем пускал его по кругу, чтобы каждый из нее угостился. Возможно, это был негигиеничный обычай, но, поскольку нам сказали, что он существует со времен древних саксов, мы посчитали недопустимым отказаться от традиций. Потом явились рождественские певцы; их пригласили в холл, чтобы они отведали вина и пирожных. Потом начались костюмированные танцы, для которых молодые люди переодевались в самые неподходящие костюмы — девушки в основном в мужскую, а мужчины — в женскую одежду. Те, у кого не находилось подходящего костюма, просто мазали лицо сажей, и все танцевали во дворе и на дорожках возле дома. Джоуэн очень хорошо разбирался в старинных обычаях и сообщил, что некоторые из них относятся еще к дохристианским временам. Например, издавна было положено в больших домах приглашать танцоров и певцов, угощая их в холле отборной едой и выпивкой. Все это соответствовало духу Рождества.
В День подарков Джермины пригласили нас к себе. Был подан холодный ужин, после которого начались танцы. В гости пошли Дермот, Дорабелла и я. Там мы встретились с молодыми людьми, которых не знали раньше. С ними Джоуэн познакомился во время путешествия по Европе: Ганс Флеш, молодой немец, и француз Жак Дюбуа. Оба были художниками, искавшими вдохновения на диких полях Корнуолла, а остановились они на расположенном поблизости постоялом дворе. Оба были живыми, веселыми и явно нашли Дорабеллу очаровательной, уделив ей особое внимание, что доставило ей удовольствие.