На лице Дорабеллы отразились удивление и восторг. Ведь наше приключение закончилось таким счастливым образом! Дермот Трегарленд должен был вывести нас из леса.
— Проклятый туман, — сказал он, — пугает, не правда ли? Не знаешь, куда идти. К вечеру он станет совсем густым. Надо побыстрей выбираться отсюда. Я запомнил, как шел сюда. Неподалеку обгорелое дерево, должно быть, в него попала молния. Как только мы его увидим, то можно считать, что мы у дороги. Итак — в путь!
Дорабелла радостно рассмеялась. Ужасный кошмар обернулся удивительным приключением: прекрасный рыцарь явился, чтобы спасти нас. Ради одного этого приключения стоило приехать сюда на каникулы.
Дермоту Трегарленду и в самом деле можно было довериться. Он без труда вывел нас к обгорелому дереву, и мы закричали «ура» от радости.
— Мы на правильном пути, — сказал он и повел нас за собой. Вскоре мы вышли на дорогу.
Дорабелла обняла меня и, глядя на юношу через мое плечо, воскликнула:
— Вы просто чудо!
— Кажется, нам не повредит выпить чего-нибудь согревающего, — сказал он. — Как насчет стаканчика вина? Или вы пристрастились к пиву? Пиво в Германии чудесное.
Фрау Брандт с озабоченным видом ждала нас у ворот замка. — Туман сгустился очень быстро, и я забеспокоилась, что вы еще не вернулись, — сказала она.
Дорабелла объяснила, что мы заблудились в лесу, и мистер Трегарленд помог нам выбраться на дорогу.
Неожиданно фрау Брандт быстро сказала что-то по-немецки. Должно быть, выражая свою радость по поводу нашего благополучного возвращения. И поторопила нас в замок. Не та погода, чтобы торчать во дворе, сказала она. И спросила, не хотим ли мы выпить чего-нибудь.
Мы сели за стол, и фрау Брандт принесла нам вина. Дорабелла блаженствовала. «Кажется, она влюбилась», — подумала я. Молодой человек, в свою очередь, сосредоточил все внимание только на ней. Мужское внимание избавляло Дорабеллу от любой депрессии, она становилась обворожительной. Иногда я даже ревновала. Но сейчас со мной этого не произошло, потому что, во-первых, я знала, что проигрываю ей в привлекательности, а во-вторых, я никогда не стремилась завоевать внимание кого-нибудь из мужчин, привлекавших ее.
Безусловно, молодой человек был весьма мил. Но, кроме внешнего шарма, обладал ли он еще какими-нибудь достоинствами? Дорабелла слишком легко поддавалась чувствам, и ее могло постичь разочарование, как это уже случалось с ней.
Дермот поднял стакан вина и сказал:
— За наше благополучное возвращение из леса!
Дорабелла чокнулась с ним, и они улыбнулись друг другу.
— Нам посчастливилось, что вы увидели нас на дороге, — сказала Дорабелла.
— Это не просто счастливая случайность. Я был уверен, что увижу вас в кафе, и очень расстроился, когда не застал вас там. Официант сказал мне, что вы только что ушли. Я бегом бросился к дороге и увидел, как вы входите в лес. Мне подумалось, что в лесу уже сгустился туман.
— И вы решили, что нас надо спасать, — сказала Дорабелла. — И, как в сказке, вы пришли и вывели нас из леса.
Они снова улыбнулись друг другу.
— Англичане должны держаться на чужбине вместе, — ответил Дермот. — Даже если один из них корнуоллец.
Дорабелла весело рассмеялась, будто его шутка была такой уж остроумной. Я решила, что поговорю с ней, когда мы останемся наедине. Нельзя быть такой вульгарно влюбчивой.
Затем мы заговорили о нас и об Эдварде. Мы рассказали нашему новому знакомому о том, как наша мать вывезла Эдварда из Бельгии накануне войны. Молодой человек слушал нас с интересом.
— И теперь он для вас — как добрый старший брат. Так ведь? — промолвил Дермот Трегарленд.
— О да, — сказала я. — Он знает, когда за нами надо присмотреть.
— Почему же он не предостерег вас от прогулок по лесу в тумане?
— Конечно, он ужасно рассердится, когда узнает о том, что мы себе позволили, — сказала Дорабелла. — Но он на весь день уехал куда-то со своим другом Куртом, сыном хозяев замка. Он знаком с ним уже не первый год.
Дермот выразил надежду, что встретится с Эдвардом.
Он рассказал нам о своей обители в Корнуолле, принадлежащей семье Трегарлендов уже несколько веков. Дом построен из серого камня, выходит фасадом к морю и принимает на себя все штормы с юго-запада. Он имеет по обеим сторонам башни, от дома спускается к самому берегу сад, через который проложена тропа к берегу.
— К нам приезжают немногие, да и те только летом.
— А большая у вас семья? — поинтересовалась я.
— Живу с отцом-инвалидом. Вот и вся семья. Мать умерла, когда я был совсем маленьким. Однако нельзя не назвать Гордона Льюита, управляющего в нашем имении. Его мать следит за порядком в доме и вроде бы приходится нам какой-то дальней родственницей. Она появилась у нас вскоре после смерти моей матери и вот уже двадцать три года следит за порядком в имении Трегарлендов.
— Значит, ваша семья — это вы и ваш отец, — уточнила Дорабелла.
— Да, это так. Но, как я уже сказал, Гордон Льюит и его мать — тоже как бы члены нашей семьи.
— Интересно… — заметила Дорабелла.
— А чем вы занимаетесь? — спросила я.
— У нас есть несколько ферм. Мы сдаем их в аренду и имеем с этого небольшой доход. Само собой разумеется, у нас есть и своя собственная земля, на которой работаем мы с Гордоном.
— Почти как у нас в Кэддингтоне, — сказала я. — Мы немного разбираемся в управлении имением, не так ли, Дорабелла?
— Не удивлен, — ответил Дермот. — Но уже поздно, и, пожалуй, я останусь здесь поужинать. А потом пойду к себе в гостиницу. Как-нибудь доберусь.
Так мы болтали, пока не вернулись Курт с Эдвардом. Узнав о нашем приключении, Эдвард ужасно разозлился: он ведь предупреждал нас о туманах в лесу.
И все равно мы весело провели тот вечер. Хозяева пригласили Дермота и нас поужинать с ними, в кругу семьи.
Эдвард был очень признателен Дермоту, ведь он обещал нашей маме присматривать за нами и не предполагал, что мы можем повести себя так легкомысленно. Дорабелла попросила Эдварда не повторять без конца одно и то же. Она-то была рада тому, что мы забрели в лес, иначе мы и не узнали бы, какой Дермот Трегарленд смелый и решительный.
Ганс Брандт сказал, что знает несколько случаев, когда люди навсегда терялись в лесу.
— Об этих местах ходит много легенд, — сказал он. — Люди верят, что в лесах живут тролли, которые позволяют себе всякие шутки с теми, кто заблудился.
Дермот поддержал разговор, рассказав несколько легенд, передававшихся из поколения в поколение в его родном Корнуолле.
Это был удивительный вечер — приятное завершение наших каникул. Через несколько дней нам предстояло возвращаться домой. Я наблюдала за Дорабеллой. Она казалась такой счастливой, что я забеспокоилась. Дорабелла совсем не знала этого молодого человека. Я вспомнила, что это не первый случай такого рода. У нас в Маршландзе гостил друг дедушки Гринхэма, член парламента. Сестра влюбилась в него. Но это случилось два года назад. Потом к нам в школу прибыл учитель музыки. Она влюбилась и в него. Дорабелла была влюбчивой школьницей. Но пора ей было и повзрослеть.