Я думала, что если Джоуэн попал в плен, то союзные войска уже могли освободить его.
С нарастающей надеждой я каждый день ждала сообщений о нем от миссис Джермин.
Мама знала об этом и боялась за меня. В душе она, по-видимому, не разделяла моего оптимизма.
Однажды она сказала:
— Виолетта, ты все еще веришь, что он вернется? Прошло уже четыре года.
Да, долго длилось мое ожидание!
Иногда я думала, вернется ли он таким, каким ушел? Люди ведь меняются. И осталась ли прежней его любовь?
— Время идет, — говорила мама.
Я знала, что у нее на уме. В октябре мне исполнилось двадцать пять, я уже не была юной, и она волновалась, как бы я всю жизнь не прогоревала о погибшем возлюбленном… У нее была подруга, которая вышла замуж еще до Первой мировой войны.
Ее мужа убили при Сомме. Иногда мама рассказывала о ней. Так вот эта женщина потеряла не только мужа, семью, но и всю жизнь, скорбя о том, кто погиб, когда ей было всего лишь восемнадцать. Мама не хотела похожей судьбы для меня.
— Уверена, что тебе здесь лучше, чем в Корнуолле. Интересно, пошлют ли Ричарда за пролив? Гордону повезло. Конечно, он великолепно работает, много помогает стране… Надеюсь, что эта проклятая война закончится прежде, чем Ричард отправится на континент.
Я читала ее мысли: было двое достойных мужчин, готовых жениться на мне, а я жду человека, который, возможно, никогда не вернется.
Позвонил Ричард, и после разговора с ним мама пришла ко мне, очень взволнованная. — У Ричарда будет небольшой отпуск, и он хочет приехать сюда в конце недели.
— И ты, конечно же, сказала, что рада будешь видеть его?
— Да, именно так я и сказала.
— А этот отпуск не потому, что его отправляют на континент?
— Я спросила его об этом. Он ответил, что нет. Рана еще болит, и они не хотят посылать его в таком состоянии.
Ричард приехал вместе с моим братом Робертом, которому дали увольнительную, потому что его полк отправлялся через пролив. Родители были несказанно рады их приезду.
Ричард показался мне каким-то напряженным, нервным.
На следующий день после приезда Ричард предложил покататься на лошадях. Мы отправились в поля, предупредив маму, что перекусим в какой-нибудь таверне, и за обедом в гостинице «Белый жеребец» Ричард высказал все, что было у него на душе.
— Анна хочет развестись со мной.
— Вы оба хотели этого, не так ли? Кстати, она приходила познакомиться со мной.
— Что?
Он растерянно и удивленно посмотрел на меня.
— Я не могла понять причины ее визита. Она говорила о нашей с тобой дружбе, спрашивала о квартире…
— Квартире?
Он прикрыл глаза и тихо выругался, затем произнес:
— Лучше выложить все сразу. Она собирается развестись по причине моей измены. Анна считает, что я изменял ей с тобой.
Я уставилась на него:
— Как она может такое говорить? Это же неправда!
— Ее это не волнует. Думаю, что за квартирой следили… по ее поручению. Или она сама… Известно, что мы бывали там вдвоем. А затем эта бомбежка. Время было уже позднее.
— Но это же ничего не доказывает.
— Она цепкая женщина и всегда добивается того, чего хочет. Она отложила процесс, потому что думала, что меня пошлют на континент, на фронт, где у меня мало шансов остаться в живых. Тогда наш брак закончился бы плавно и естественно. Но я здесь, и Анна уверена, что война кончится прежде, чем я попаду на фронт. Так что ее план избавиться от меня легким путем потерпел крах.
— Ты серьезно считаешь, что она так все рассчитала?
— Расчет — ее вторая натура. Я хорошо знаю свою жену. Интрига, хитроумные ловушки для простаков — это ее стихия. Она будет счастлива увидеть, как я прославлюсь своим отвратительным разводом.
— О нет… — Вот о чем она мечтает. Это для нее лучший вариант — развестись быстро, и к тому же самым благоприятным для нее способом. Женщина, бросающая мужа, который стоит на защите государства, никак не вызвала бы сочувствия. Но если он ей неверен, то, конечно, она имеет право на это.
— Но это же ложь! Мы с тобой только друзья. Ничего нет противоестественного в том, что я приходила туда и готовила.
— Не для нее. Она знала, что мы знакомы, и знала, как я относился к тебе. Она использует это.
— А что нам делать?
— Ничего. Ждать.
— Когда… когда это произойдет?
— Не знаю. Анне нужно какое-то время, чтобы подготовиться. Такие вещи требуют много времени.
— Я должна рассказать обо всем этом родителям.
— Хочешь, чтобы я был рядом?
— Нет, нет. Я скажу им, когда ты уедешь. Так будет лучше.
Он взял меня за руку:
— Я так сожалею, что впутал тебя во все это. Скверная это штука для тебя.
— Для тебя тоже.
— Да, но я заслужил это. Долги нужно платить. Но меня беспокоит, что это коснулось тебя. Понимаешь, Анна хорошо известна в некоторых кругах, о ней пишут в газетах. Когда мы поженились, информация об этом прошла в прессе. И о разводе тоже напишут, возможно, упомянут твое имя.
— Понимаю. Меня назовут гулящей девкой. Ты это имеешь в виду?
— Но можно было бы ожидать и того, что мы поженимся, когда я буду свободен. — Ричард, ты знаешь…
— …Что ты ждешь Джоуэна. Но когда он вернется? Когда? Скоро тебе придется решать. Война скоро кончится… Я буду ждать. И, Виолетта, не волнуйся по поводу развода. Такие вещи — чудо на один день.
— Возможно, Анна пугает…
— Не думаю. Ей нужно быстро развестись, а это самый легкий путь. Может быть, она хочет снова выйти замуж. Наверное, так и есть. Ясно, что она так же сожалеет о нашем браке, как и я.
— Теперь я вижу, что была очень глупа.
Мне никогда не следовало приходить в ту квартиру.
— Не говори так. Обеды были прекрасны и очень много значили для меня. Я так их ждал.
Ладно, что бы ни случилось, я буду свободен.
Трудно было прожить оставшееся время. К счастью, мои родители были полностью заняты Робертом, который охотно рассказывал им о своей армейской жизни и о скорой отправке на фронт, что очень воодушевляло его и производило обратный эффект на родителей. После их отъезда я почувствовала себя абсолютно истощенной. Я все время думала об Анне, вспоминала ее… такую элегантную, такую уверенную, такую хладнокровную, знающую, чего она хочет.
Я понимала, почему Ричард увлекся этой женщиной, она была бы прекрасной поддержкой для начинающего адвоката.