– Не говорите подобных вещей, Ваше Высочество!

– Но если небеса благословят нас, зачем нам беспокоиться о том, что происходит здесь? Вот почему я спокойна. Если мой час настал, я готова. К тому же не думаю, что мои новые свекор и свекровь сильно мне обрадуются. Наверняка, они уже наслышаны о том, как Филипп обращается с их дочерью.

Она подумала о Филиппе – золотоволосом и красивом. Каким красавцем он всегда был! Все приходили от него в восторг, особенно женщины. Она подозревала, что его посвятили в искусство любовных утех в очень раннем возрасте – ведь некоторые похотливые молодые служанки просто не могли устоять перед красотой Филиппа, а он так страстно желал научиться любви – просто рожден был ловеласом.

С самого юного возраста он имел любовниц, и его не интересовала супруга, которая была ему предназначена. Он принял ее в свободной фламандской манере – поскольку как всякий фламандец имел непринужденные манеры. И Маргарита знала, что он не откажется от любовниц только потому, что теперь у него появилась жена.

Говорили, что испанцы обладают чувством собственного достоинства. Их образ жизни и манеры совершенно иные, чем у фламандцев. Бедняжка Хуана, ее будущее незавидно. Но может быть, думала Маргарита, у нее такой же характер, как и у меня. Тогда она воспримет все как есть, поскольку так должно быть, и не будет просить от жизни невозможного.

Знают ли в Испании, что Филипп не поспешит устроить невесте сердечный прием, а будет болтаться со своими веселыми друзьями, большинство из которых женщины? Знают ли в Испании, что кокетничая со своими подружками, он, смеясь, объявит вдруг, что пришла пора жениться?

«Боюсь, Хуане достался не самый лучший муж, – размышляла Маргарита. – И я должна сказать об этом, даже несмотря на то, что ее муж – мой родной брат».

Так что не исключено, что сестру Филиппа ожидает не слишком радушный прием, когда она достигнет берегов Испании, а если она никогда туда не доберется, кто возьмется утверждать, что это несчастливый исход?

Женщины в каюте тихо стонали.

– Настал наш последний час, – прошептала одна из них. – Пресвятая Богородица, заступись за нас!

Маргарита закрыла глаза. Безусловно, корабль развалится на куски.

«Да, – подумала она, – это конец всем надеждам отца, возлагавшимся на меня. Здесь, в бездонном океане, будут покоиться кости Маргариты Австрийской, дочери Максимилиана, которая утонула на пути к своей свадьбе с наследником испанской короны».

Она начала сочинять себе эпитафию. Это помогало ей избавиться от всеобъемлющего страха, витающего над всем, что ее окружало, и тут она обнаружила, что очень легко рассуждать о смерти, пока она далеко, а когда ты чувствуешь ее холодное дыхание на своем лице, когда слышишь ее издевательский смех совсем рядом, то уже не можешь сопротивляться непреодолимому страху, овладевающему всем твоим существом. Кто может с уверенностью ответить, что ожидает тебя по ту сторону странного моста, соединяющего Жизнь и Смерть?

Ci gist Margo, – прошептала она, – «lа gentie» damoiselle, Qua deux maris, et encore est pucelle. [4]

СВАДЬБА ХУАНА

Остатки потрепанного штормом флота прибыли в порт Сантандер ясным мартовским утром.

Их встречали король Фердинанд и его сын Хуан, будущий жених.

Хуан нервничал. Его мысли были поглощены молодой девушкой, которая каким-то чудом добралась до него по морю, будучи на волосок от гибели. Он должен постараться понять ее, быть любезным и добрым по отношению к ней.

Мать рассказывала ему о Маргарите, хотя, конечно, знала, что нет необходимости просить его быть к ней снисходительным: мягкость характера всегда отличала принца от других. Хуан надеялся, что она не окажется легкомысленной и бесчувственной девчонкой, но даже если и так, он должен понять ее и считаться с ее интересами. Например, научиться получать удовольствие от танцев, уделять больше времени развлечениям и физическим упражнениям. Едва ли она, молодая и жизнерадостная девушка, любит книги и музыку, как он. Значит, ему надо измениться, чтобы ей было хорошо. Бедное дитя, как она себя чувствует, покинув родной дом?

Фердинанд улыбнулся сыну.

– Что ж, сын мой, очень скоро ты с ней встретишься, – проговорил он.

– Да, папа.

– Это напоминает мне тот первый день, когда я увидел твою матушку, – произнес Фердинанд, хотя на самом деле хотел сказать: «Если Маргарита тебе не понравится, не принимай близко к сердцу. В мире существует множество женщин, и все они с огромной радостью готовы ублажать наследника моей короны».

Но, разумеется, он не сказал сыну ничего подобного. Хуан был совершенно не похож на весельчака Альфонса, которому Фердинанд хотел пожаловать архиепископство Толедское. Фердинанду стало немного грустно. Как было бы хорошо, если бы сын хоть капельку походил на него, в Хуане очень много от матери – в нем слишком сильно чувство долга. В лучах весеннего солнца принц выглядел хрупким и болезненным. «Надо сделать так, чтобы он поправился, развился физически», – подумал Фердинанд. И в то же время в присутствии сына он чувствовал какую-то скованность и стыдился грехов, совершенных им в течение его долгой и распутной жизни. Хуану очень подходило имя Ангел, однако в обществе ангела чувствуешь себя иногда несколько не по себе.

Фердинанд предполагал, что даже сейчас, вместо того, чтобы с нетерпением ждать момента, когда можно будет по достоинству оценить то, о чем следует беспокоиться – титулы и наследство Маргариты, которые были достаточно хороши даже для наследника Испании, – Хуан размышляет о том, как лучше встретить невесту.

«Странно, что у меня такой сын», – подумал Фердинанд.

– Вот она ступает на берег, – произнес Хуан и улыбнулся.

* * *

Хуан и Маргарита ехали рядом, во главе кавалькады, направляясь в Бургос, где королева и остальные члены королевской семьи ожидали их, чтобы приветствовать.

Они сразу понравились друг другу и стали очаровательной парой. Люди, стоящие вдоль дороги, приветствовали их бодрыми, радостными криками, громко благословляли.

Народ любил наследника. Он не был красавцем, но вызывал симпатии, и его приятная внешность вполне соответствовала доброжелательным отзывам о ней. Поговаривали, что любая просьба, если сперва ее предоставят на рассмотрение Хуану, обязательно будет принята во внимание, и неважно, что она исходит от самого бедного и простого человека. И в самом деле – чем беднее проситель, тем больше он мог рассчитывать на сочувствие принца.

– Долгих лет жизни принцу Астурии! – выкрикивал народ. – Долгих лет жизни эрцгерцогине Маргарите!

Фердинанд, сопровождавший их, держался чуть позади. Он уже готов был занять второе место после своего наследника и поздравлял себя с отличным выбором невесты: девушка выглядела очень здоровой, и никто никогда не поверил бы, что неделю назад она едва не утонула во время шторма.