В сумерках они добралась до Барселоны. Узкие мощеные улочки встретили их гулкой тишиной. С залива тянуло гниющими водорослями, слева и справа теснились одинаковые серые дома с закрытыми торговыми лавками на первом этаже, такие кривые и высокие, что их крыши, казалось, смыкались над головами всадников.
Впереди ехал невысокий загорелый юноша. У него было красивое, с правильными чертами лицо. Волосы росли, начиная не со лба, а чуть выше, отчего лоб казался более высоким, чем был на самом деле. Улыбаясь, он обнажал два ряда жемчужно-белых зубов – впрочем, улыбался он не часто.
Обращаясь к нему, спутники предваряли слова поклоном и почтительным молчанием. В свои двадцать два года он уже снискал славу храброго воина, да и вообще слыл бывалым мужчиной – пожалуй, лишь некоторая заносчивость, упоенность властью выдавала его возраст.
Юноша повернулся к мужчине, ехавшему рядом с ним.
– Досталось же этому городу! – хмыкнул он.
– Что верно, то верно, Ваше Высочество. Говорят, когда Его Величество, ваш отец, вступил в Барселону после осады, то не мог удержать слез – такое ужасное зрелище предстало его глазам.
Фердинанд Арагонский угрюмо кивнул.
– Ничего, ничего. Всего лишь наглядный урок подданным, не желающим служить законному повелителю, – пробормотал он.
Его спутник подобострастно осклабился.
– Совершенно с вами согласен, Ваше Высочество.
Он не осмелился напомнить своему господину, что недавно закончившаяся гражданская война началась как раз из-за убийства законного наследника трона – Фердинандова брата Карлоса, родившегося от первого брака его отца. Об этом обстоятельстве многие предпочли забыть, поскольку Фердинанд был готов отстоять все, что могло ему достаться от его честолюбивого отца и любящей матери.
Кавалькада остановилась перед дворцом, где обосновался Хуан Арагонский. Фердинанд зычно крикнул:
– Эй, что там у вас стряслось? Это я, Фердинанд! Я приехал!
Внутри тотчас засуетились, захлопали дверями, и к приехавшим бросились сразу несколько грумов. Фердинанд соскочил на землю и направился ко дворцу. У главного входа его уже ждал отец, услышавший о приезде сына и поспешивший выйти ему навстречу.
– Фердинанд! – протянув вперед обе руки, воскликнул он. – Я знал, что ты не станешь медлить. Да благословит Господь мою жену, оставившую мне такого верного сына!
Король Арагона выглядел моложе своих семидесяти восьми лет. Все еще бодрый и энергичный – хотя недавно перенес операцию на глазах, восстановившую его зрение, – он не позволял себе слабостей, простительных любому другому мужчине его возраста, а из всех чувств не скрывал только любви к своей почившей супруге и единственному оставшемуся сыну.
Обняв Фердинанда за плечи, он привел его в свои покои и приказал накрыть стол. Когда слуги выполнили его распоряжение и вышли за дверь, Фердинанд сказал:
– Отец, ты послал за мной, и этого было достаточно, чтобы я бросил все дела и поспешил приехать.
Хуан улыбнулся.
– Удивительная расторопность для мужчины, не так давно женившегося на прелестной девушке!
– Ах, да. – Хуан вздохнул. – Изабелле было грустно расставаться со мной, но она сознает свой долг. Когда прибыл гонец, моя жена все поняла и помогла мне собраться в дорогу.
Хуан кивнул.
– Как дела в Кастилии? Надеюсь, все в порядке?
– Да, отец, все в порядке.
– А дочь?
– Слава Богу, здорова.
– Лучше бы вместо Изабеллы родился мальчик.
– Будут и мальчики, – сказал Фердинанд.
– И то верно. Хотя хватило бы и одного – такого, как ты, Фердинанд. Большего счастья для нашей семьи я бы и не желал.
– Отец, ты уж слишком высоко ценишь своего сына. Фердинанд улыбнулся, но выражение его лица противоречило этим словам.
Хуан покачал головой.
– Король Кастилии! Разве этого мало? А ведь когда-нибудь – возможно, в недалеком будущем – ты станешь править еще и Арагоном!
– Второго титула я бы с удовольствием прождал всю свою жизнь, отец, – сказал Фердинанд – А что касается первого… пока он не дает мне реальной власти.
– Да, поскольку формально ты являешься супругом правящей королевы Изабеллы. Но это – до поры до времени, сын мой. Не сомневаюсь, скоро между тобой и твоей женой установится полное взаимопонимание.
– Возможно, – согласился Фердинанд. – Жаль, саллический закон не имеет силы в Кастилии и Арагоне.
– Все равно ты станешь королем Кастилии, а Изабелла будет супругой правящего монарха – вы поменяетесь местами, не пройдет и двух месяцев. В Испании женщины не лишены права наследования короны, но Изабелла твоя жена, а это дает тебе важное преимущество.
– Изабелла любит меня, – усмехнулся Фердинанд.
– Вот видишь! Наши чаяния сбудутся, иначе и быть не может.
– Ладно, отец, лучше поговорим о твоих делах. Ведь из-за них-то я и приехал к тебе.
Король Хуан нахмурился.
– Как тебе известно, – сказал он, – во время каталонского бунта мне пришлось обратиться за помощью к Людовику Французскому. Он оказал мне поддержку, но, как ты знаешь, просто так Людовик ничего не делает.
– Знаю. В обмен на эту услугу он получил контроль над провинциями Руссильон и Сардиния, а сейчас они обе восстали против иноземного владычества.
– Мало того – запросили у меня подмогу. Увы, после этого сеньор дю Люд привел в Руссильон десять тысяч всадников и девятьсот пик. Причем, провианта у него хватит на полгода, не меньше. А наши силы на исходе – слишком долгой была эта гражданская война.
– Нужно раздобыть денег, отец. Тогда мы сможем начать кампанию против Людовика.
– Вот за этим-то я и позвал тебя. Тебе предстоит поехать в Сарагосу и во что бы то ни стало достать там денег на наши нужды. Поражение от французов обернется для нас катастрофой.
Фердинанд несколько секунд молчал.
– А нельзя ли набрать необходимую сумму в Арагоне? – наконец спросил он.
– В Арагоне все еще продолжаются беспорядки. Каждый старается обойти закон, никто не желает подчиняться правителю.
– То же самое происходит и в Кастилии, – заметил Фердинанд. – За время гражданской войны люди отвыкли от послушания.
– Я слышал, королем Сарагосы стал некто Ксимен Гордо, – сказал Хуан.
– То есть как это?
– Ну, ты ведь знаешь эту семью. Фамилия Гордо считается почти такой же древней как и наша. Но Ксимен, кажется, забыл о своем благородном происхождении. Он занял пост городского главы и настолько укрепил свое положение, что, оставаясь в Барселоне, я не смогу справиться с ним. Все важные должности он роздал своим родственникам, друзьям и тем, кто сумел предложить достаточный куш. Вообще он – колоритная личность, в каком-то смысле его даже уважают. Но правосудие он превратил в посмешище, и я располагаю достоверными сведениями о его многочисленных преступлениях.