Но это говорилось ее голосом, голосом Лилит, а не его; и было это в ее безумной фантазии, было самой безумной мечтой в ее жизни.
Тем не менее, Лилит была убеждена, что мечты сбываются. Она подняла лицо к темному небу, по которому ветер, как безумный пастух, гнал серые облака.
– Слушай, – сказала Аманда. – Я слышу, кто-то зовет лошадей.
Лилит остановилась прислушиваясь.
– По-моему, я слышу голос Уильяма. – Аманда пошла впереди сквозь зеленую изгородь.
– Прячься, Аманда, – прошептала Лилит. – Не забывай, что мы уже на земле Полгардов.
Они осторожно переходили поле, держась поближе к изгороди, и на соседнем поле увидели пашущего Уильяма и помогающего ему Наполеона.
– Уильям, – позвала Лилит; Уильям обернулся и увидел их. Он велел Наполеону последить за плугом, а сам подошел к ним.
– Аманда принесла вам поесть, – сказала Лилит.
– Здесь немного, – предупредила Аманда. – Но мы еще придем.
– Где Том? – нетерпеливо спросила Лилит. – Мне надо его найти.
– Этого я не знаю. Должен быть где-то на ферме.
– Тогда пойду его искать. Я оставляю тебя здесь поговорить с Уильямом. Жди меня на дороге, Аманда. – Она убежала, оставив Аманду с Уильямом.
– Уильям, – сказала Аманда, – мы не принесли столько, сколько бы нам хотелось. Но мы скоро снова придем. Вот кое-что для вас... и для Наполеона. Ах, как вы поживаете, Уильям? Они так же жестоки, как раньше?
Казалось, что у Уильяма отнялся язык; он лишь смотрел на продукты, которые Аманда сунула ему в руки.
– Возможно, они стараются не быть жестокими, мисс Аманда, – проговорил он, наконец, запинаясь. – Это просто... это естественное поведение... для них естественное, как вы понимаете.
– Ах, Уильям, не могли бы вы что-нибудь сделать? Не могли бы вы уехать?
Он посмотрел в сторону.
– Это-то я и задумал, мисс Аманда. Я коплю деньги. Я коплю их каждую неделю, и когда их будет достаточно, то уйду отсюда искать удачи. Я зарабатываю по шиллингу в день, получаю его с массой оговорок, но получаю и коплю. Я никому не говорю... Думаю, что если бы фермер и его жена узнали об этих деньгах, они бы нашли способ отобрать их у меня.
– Вы боитесь, Уильям, что они украдут ваши деньги? Он кивнул.
– Уильям, позвольте мне хранить их для вас. Я буду очень осторожна. У меня есть маленькая перламутровая шкатулка, и ключ только у меня. Вы мне доверяете сберечь их для вас, Уильям?
– Я полностью доверяю вам, мисс Аманда. Я держу их в тряпичном узелке, зашитом в куртку. – Он начал распарывать шов.
– Уильям, а куда вы думаете отправиться?
– Трудно сказать. Попутешествую. Может быть, лудильщиком... пойду за реку Тамар. Здесь ведь как в болоте, мисс Аманда. Я подумывал пройти через все графство Девоншир к Дорсету, например. – Он протянул ей деньги. – Здесь двадцать один шиллинг, мисс Аманда.
– Я буду их очень беречь. Я запру деньги, как только приду домой. А когда вам что-нибудь из них понадобится... или они все... вы мне скажете. Теперь я знаю, что вы не уйдете, не сказав мне.
– Я бы не ушел, не сказав вам, мисс Аманда, если бы думал, что вы хотите знать об этом.
Они улыбнулись друг другу, не обращая внимания на пронизывающий восточный ветер.
Лилит держалась поближе к зеленой изгороди. Было недопустимо, чтобы ее поймали. Старый фермер Полгард заподозрил бы, что она пришла что-нибудь украсть. Старый мошенник! Коровы в поле, когда она приближалась, смотрели на нее с наглым любопытством.
Дул резкий ветер; неожиданно ее испугал насмешливый хохот дрозда. Она внимательно смотрела по сторонам. Где же Том Полгард? Где он может быть в это время?
На следующем поле стояла рига; она подошла к ней и, слегка приоткрыв дверь, заглянула внутрь. У нее перехватило дыхание, но в то же время она обрадовалась, что была так осторожна. Рига, расположенная довольно далеко от фермерской усадьбы, конечно, сообразила она, является в такой день уютным убежищем для тех, кто в нем нуждается. Она отпрянула от двери и быстро забежала за угол. Она стояла, прислонившись к риге, в нерешительности, готовая убежать, если бы кто-то появился из-за угла. Щеки ее горели, сердце колотилось. Вдруг она услышала чей-то голос:
– Все в порядке. Это просто ветер.
Дверь риги со стуком захлопнулась. А через секунду или две Лилит пустилась бежать прочь от риги что было сил.
* * *
Лаура сидела в гостиной за вышивкой. Это было то послеобеденное время, которого она боялась больше всего. Мистер Лей сидел у стола, читая свою Библию.
Он только что кончил говорить, и его слова ужаснули Лауру:
– Похоже, вы уже пришли в себя, дорогая. Она ответила, прижав руку к сердцу:
– Я все еще чувствую слабость.
– Вы должны больше двигаться.
– Вероятно, должна, но от движения я устаю еще больше. Он снова начал читать.
Неужели он хочет повторить эксперимент? Она понимала, что он беспокоен. Накануне вечером она слышала, как он подошел к ее двери, и лежала в постели съежившись, пока он не ушел. Да, он определенно был беспокоен. Он знал, что для нее опасно пытаться родить еще одного ребенка, и все же старался убедить себя, что это не так. Когда мистер Лей молился, она это знала, о ниспослании сына, он пытался убедить себя, Лаура была уверена, что эта попытка будет не опасна. Если бы он был похож на своего отца, то у него были бы другие женщины. Жена его отца была болезненной, но насколько спокойнее должна была быть ее я в сравнении с жизнью Лауры; и как нелепо, что хороший человек не может обеспечить своей жене те покой и комфорт, которые может плохой.
В последнее время ей в голову приходили странные мысли. Она даже подумывала убежать, уехать к одной из сестер в Лондон. Но как ей оставить Пола? Она была бы без гроша. Ее небольшое приданое после замужества стало его собственностью.
Жизнь так несправедлива к женщинам. Почему замужество является для нее петлей на шее? Почему она не в состоянии, если оно оказывается непереносимым, уехать куда-нибудь. Она почти обезумела.
Мистер Лей наблюдал за ней, и она вздрогнула, когда он начал говорить:
– Я пришел к выводу, что юный Фрит Дейнсборо несколько не оправдал надежд.
– Ах, так?
– Да. Он заносчив, безответствен и упрям.
– Вы... так думаете?
– Ну, конечно.
– Вы... вы приняли решение...
– Я решил, любимая, что от моих планов по поводу его и нашей дочери следует отказаться.
– О! Но... он... он... он довольно обаятельный юноша.
– Обаятельный юноша! Что вы имеете в виду?