— Томас! — вскричала королева. — Что ты наделал!
Он положил руку на голое плечо Елизаветы:
— Надеюсь, это послужит ей хорошим уроком!
— Ей нельзя оставаться здесь в таком виде. Это неприлично!
— Да, — согласился он. — Ужасно неприлично. Только пусть больше не появляется здесь в черном платье, воображая себя взрослой. И пусть не краснеет, когда мы спрашиваем ее о тайном возлюбленном.
— Елизавета, беги скорее домой, — засмеялась королева. — Надеюсь, никто тебя не увидит.
Наконец-то Елизавета почувствовала себя свободной. Она побежала во дворец, а вслед ей донесся веселый смех Томаса и Катарины.
Адмирал обнял жену за плечи.
— Дорогой мой! — сказала Катарина. — Если бы ты знал, как я хочу ребенка! И если судьба пошлет нам детей, представляю себе, как они будут тебя любить. И где это ты, такой храбрый вояка, бесстрашный мореплаватель и мудрый государственный муж, научился обходиться с детьми?
— А разве принцесса ребенок?
— Конечно. Разве ты не видел, какое удовольствие доставила ей эта игра?
— Видел, видел, — серьезным тоном произнес адмирал, и вся страсть, которую пробудила в нем Елизавета, обратилась в нежность к Катарине.
* * *
Кэт Эшли попросила, чтобы адмирал принял ее для разговора наедине.
— Милорд, — сказала она, когда они остались одни. — Надеюсь, вы простите мне мою дерзость, если это можно назвать дерзостью.
— Сначала я хотел бы узнать, в чем дело, — заявил адмирал.
— Леди Елизавета вернулась сегодня из сада в разорванном платье, с синяками на коже.
— А вы, госпожа Эшли, конечно же наблюдали за нашей игрой из окна?
— Так вы знаете об этом?
— Да уж знаю, госпожа Эшли, — с кривой усмешкой сказал он.
— В мои обязанности входит присматривать за молодой леди.
— Да, вы правы. — Прошу простить меня, милорд, но если кто-нибудь, кроме меня, видел, что произошло сегодня в саду...
— И что из этого, госпожа Эшли?
— Он... он мог подумать, что принцессе не подобает вести себя подобным образом... а джентльмену вроде вас...
— Ба, госпожа Эшли, все это пустяки. Это было игра, и только.
— Я-то это знаю, но другие думают иначе.
— Успокойтесь, госпожа Эшли, в этой игре никто не пострадал.
— Надеюсь, милорд.
— В случае нужды принцесса вполне способна постоять за себя. И не забудьте, что сама королева принимала участие в этой игре.
— Я знаю, милорд. И все-таки... разрезать на юной девушке платье!
— Не волнуйтесь. Она потребовала, чтобы я купил ей новое. Вы видите, что принцесса вполне способна защитить свои интересы.
«Странная вещь, — думала Кэт Эшли, выйдя из покоев Томаса. — Он заставляет тебя поверить во все, что говорит. Эдакий заботливый папаша, который хочет только одного — чтобы все в его доме были счастливы!.. Но что же делать?» — ломала голову Кэт.
Впрочем, может быть, он и прав, и не надо волноваться — ведь королева, его жена, своими собственными глазами видела их игру.
Маркиз Дорсет явился в дом Сеймуров по приглашению лорда-верховного адмирала.
Дорсет был отцом леди Джейн Грей. Он сразу же догадался, что его пригласили обсудить будущее его дочери, ибо был предупрежден сэром Джоном Харрингтоном, другом и слугой адмирала.
Дорсета приняли очень сердечно, и Томас еще до начала разговора отпустил своих слуг.
— Милорд Дорсет, — сказал он. — Догадываетесь ли вы, зачем я пригласил вас сюда?
— Я понимаю, что речь пойдет о моей старшей дочери.
— Леди Джейн Грей — очаровательная девочка, хорошо воспитанная, красивая и принадлежит к благородному роду. Вы согласны с этим, и я не сомневаюсь, что мы достигнем с вами согласия и по другим вопросам.
Дорсет был доволен. Принадлежа к очень знатному роду, он, в отличие от глупца Сюррея, вовсе не собирался отказываться от возможности породниться с одним из братьев Сеймур. Поговаривали, что Томас только и ждет своего часа. Он — любимец короля, а король вскоре станет совершеннолетним. Томас сумел достичь очень многого — женился на вдове короля, воспитывает в своем доме принцессу Елизавету. Томас Сеймур, лорд Садли, уже сейчас обладает огромной властью, а в будущем станет еще сильнее.
Дорсет был польщен.
— По каким же, милорд Садли? — спросил он.
— Развитие событий в нашей стране требует пристального наблюдения, и заниматься этим должны такие люди, как мы с вами. Король наш — совсем еще ребенок, а в Совете уже начались раздоры.
Дорсет почувствовал волнение.
— Я хотел сказать вам, — продолжал Томас, — что я — ваш друг. И в знак своей дружбы я хотел бы предложить вам передать вашу дочь под мою опеку. — Почему?
— Вы ведь знаете, как сильно ее любит королева. Мы часто обсуждаем с ней будущее Джейн, и мы хотели бы, чтобы она жила с нами. Мы воспитаем ее по-королевски и подберем ей подходящую партию.
Глаза Дорсета засияли от радости.
— А вы уже подобрали ей жениха, милорд?
— Да, сэр.
— И кто же станет мужем моей дочери?
— Неужели вы сами не догадываетесь? Эти двое уже давно любят друг друга, и я не сомневаюсь, что они и сами мечтают пожениться.
— Вы говорите о... короле?
— Разумеется, милорд.
Дорсет улыбнулся.
— Она его достойна, — продолжал Томас. — Нет девушки более подходящей для короля, чем она.
— А я слышал, что лорд-протектор хочет женить короля на своей дочери.
— Да, он честолюбив... да еще жена его подталкивает. Милорд Дорсет, вам может показаться странным, что я выступаю против воли своего брата. Но для меня главное — благо государства. Король говорил мне, — а вы знаете, что он мой друг, а я его любимый дядя, — так вот, он сказал мне, что не хочет жениться на Джейн Сеймур, поскольку любит Джейн Грей.
— И вы сможете устроить этот брак?
— Если я стану опекуном леди Джейн Грей, если королева будет следить за ее учебой... то я не сомневаюсь, что однажды вы увидите свою дочь с короной на голове.
— Милорд Садли, я не могу отказаться от предложения, которое не сулит моей дочери ничего, кроме счастья.
Сделка была заключена, и в своих мечтах Дорсет вознесся высоко. Томас Сеймур, лорд Садли, объявил его своим другом, и Дорсет был доволен собой. Томас тоже был доволен — теперь ему без особого труда удастся устроить брак короля и леди Джейн Грей. Он не допустит, чтобы его брат подчинил себе короля, женив его на своей дочери.