– Графиня утомлена долгим путешествием, – сказал Эссекс. – Немедленно проводите ее в покои, чтобы она могла отдохнуть.
– Я нисколько не утомлена! – возразила Франсис. – При дворе я проводила в седле по нескольку часов без малейшей усталости. Но все равно, пусть меня проводят в мои покои.
Величественный слуга подал знак двум молодым женщинам – обе поспешно шагнули вперед, еще раз присели в реверансе перед графиней и, повернувшись, направились к широкой лестнице.
– Пошли, Дженнет! – позвала Франсис и, не глядя на мужа, последовала за двумя служанками.
– Какие тут сквозняки! – жаловалась она. – С таким же успехом можно жить в Тауэре. Куда вы меня привели? Неужели это апартаменты, которые занимала шотландская королева, когда была тут пленницей?
– Я не знаю, миледи, где были апартаменты шотландской королевы, – сказала старшая из служанок.
Франсис пожала плечами.
– Бедняжка! Как она, должно быть, страдала!
Они подошли к коридору, и перед ними предстала винтовая лестница. Поднявшись, они оказались в покоях, приготовленных для графа и графини.
Комнаты были роскошно обставлены, а из окна открывался вид на прекрасные просторы Стаффордшира.
Франсис посмотрела на широкую кровать и прищурилась.
– Скажите-ка мне свои имена, – обратилась она к служанкам.
Старшая, девушка лет двадцати, ответила:
– Я – Элизабет Рей, миледи. – Она повернулась к своей подружке, которой было около шестнадцати. – А это Кэтрин Дарднелл. Нас выбрали прислуживать вам.
Франсис окинула их внимательным взглядом, пытаясь определить, насколько они преданы графу. Может так случиться, что девушки потребуются ей для выполнения специальных поручений. И она решила добиться их доверия.
– Уверена, вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы помочь мне, – сказала Франсис, и ее лицо преобразила улыбка.
Девушки смущенно присели в реверансе.
– Мы постараемся, миледи, – пробормотала Элизабет Рей.
– А теперь принесите мне поесть. Я голодна. Принесите, чтобы хватило и моей служанке.
– Да, миледи. Но ужин будет в большом зале, и повара несколько дней обдумывали блюда, которые они подадут милорду и миледи сегодня.
– Я не буду ужинать в большом зале. Понятно?
– Да, миледи.
– Когда принесете еду, постучите в дверь. Вам откроют, если придете только вы вдвоем.
– Да, миледи.
– А теперь идите, потому что я проголодалась.
Когда они ушли, Франсис обратилась к Дженнет:
– Вынь ключ снаружи и запри дверь изнутри.
– Но, миледи…
– Делай как я велю! Дженнет повиновалась.
– В одном я уверена. В эту комнату он не войдет!
– Вы думаете, что сможете противостоять ему здесь, в его собственном замке?
– Я должна ему противостоять! Дженнет покачала головой.
– Думаешь, он прибегнет к силе? В этих ножнах у меня кинжал – они похожи на футлярчик с ароматическим шариком, которые некоторые носят у пояса. Я убью его при первой же попытке к насилию.
– Осторожней, миледи!
– Дженнет, я буду очень осторожна.
* * *
Граф постучал в дверь.
Франсис подошла к ней и осведомилась:
– Кто там?
– Это я, твой муж.
– Что вам нужно?
– Увидеть тебя. Узнать, довольна ли ты покоями.
– Я довольна, насколько может быть доволен узник в тюрьме, до тех пор, пока вы не разделяете их со мной.
– Ты понимаешь, Франсис, что, если будешь так себя вести, разразится большой скандал?
– Вы полагаете, я боюсь скандалов?
– Я боюсь!
– Бойтесь на здоровье!
– Франсис, будь благоразумна! Здесь жил мой отец. Это мое родовое поместье!
– И что с того?
– Я прошу тебя, не устраивай скандал!
– Трудно устроить больший скандал, чем устроил ваш батюшка!
– Франсис, позволь мне войти! Я только хочу поговорить с тобой!
– Мне не о чем с вами говорить!
– Ты – моя жена!
– Увы!
– Что ты имеешь против меня?
– Все!
– Чем я заслужил такое презрение?
– Тем, что женился на мне!
– Франсис, будь благоразумна!
– Я готова быть благоразумной. Это вы не хотите внимать разуму. Оставьте меня в покое. Разрешите вернуться ко двору. Если вы так любите свой замок, где гуляют одни сквозняки, оставайтесь в свое удовольствие! Я не буду указывать, где вам находиться, – лишь бы не со мной.
– Я не стану терпеть подобного! Ты – моя жена и должна быть женой… во всех отношениях. Ты меня понимаешь?
– Вы высказались как нельзя понятней.
– Впусти меня и давай поговорим!
– Повторяю, нам не о чем разговаривать! Роберт умолк, потом глубоко вздохнул и печально промолвил:
– Может быть, к утру ты придешь в чувство. Франсис не ответила, но приникла к двери, вслушиваясь в его удаляющиеся шаги.
Потом она повернулась к Дженнет.
– Ты говорила, что он может применить силу. Он никогда на это не пойдет. У него нет характера. Этот мужчина мягок как воск. О, зачем только меня выдали замуж за такого! Если бы я была свободна…
Дженнет покачала головой и отвернулась. Франсис так сильно вцепилась пальцами ей в плечо, что она охнула.
– О чем это ты подумала? Отвечай сейчас же!
– Миледи, мне больно!
– Тогда говори!
– Я подумала, что вы несвободны, а милорд Рочестер не выглядел таким несчастным, как вы, когда уезжали из Лондона.
Франсис замахнулась, чтобы ее ударить, но передумала. Ее лицо внезапно сморщилось.
– Дженнет, боюсь, что, если я пробуду тут слишком долго, я его потеряю.
Дженнет согласно кивнула.
– И ты так думаешь, верно? – взорвалась Франсис. – Какое право ты имеешь? Да что ты понимаешь в этом!
– У меня есть глаза, миледи, не так ли? Но почему вы в таком отчаянии? Вы же видели доктора Формана и миссис Тернер перед тем, как оставить двор.
– Как бы мне хотелось, чтобы они были поближе, Дженнет! Как бы мне хотелось поговорить с ними!
– А порошки при вас?
– Да, но как их подсыпать?
– Это было бы проще, если бы вы позволили ему жить с вами.