Хотя при матушке меня называли мисс Фредерика, оставаясь наедине с Мэг, я становилась просто мисс Фред или мисс Фредди. Имя Фредерика, как слишком замысловатое, Мэг не нравилось, и она называла меня так не чаще, чем это было необходимо.
— Вот что я скажу вам, мисс Фред. Надо называть вещи своими именами, и я должна признать, что жили мы гораздо лучше в симпатичном домике в Клепеме, как бы он ни назывался. Ведь там мы были теми, кем были, а не теми, кем старались быть. Там было неплохо!
В глазах Мэг появлялось мечтательное выражение. Она выросла в Лондоне, в Ист-Энде, и гордилась этим.
— Да, неплохо! Субботние вечера на рынках, где на прилавках чего только нет: моллюски и мидии, морские улитки и волнистые рожки… А заливное из угрей… Какие угощения, а? А здесь что? Скажите-ка?
— Здесь праздники и хоровое общество.
— Не смешите меня! Множество самонадеянных людей, возомнивших о себе больше, чем есть на самом деле. Нет, дайте мне Лондон!
Мэг любила говорить о великом городе. О запряженных лошадьми омнибусах, которые могли доставить вас прямо в Вест-Энд. Она была там во время юбилейных торжеств. Это было восхитительно! В ту пору она была еще девочкой на побегушках, а потом сглупила, устроившись на работу в деревню еще до того, как попала в Сидер-Холл. Она видела королеву в экипаже! По ее словам, смотреть было не на что, но все же это была королева! — Да, мы могли бы жить там, а не прозябать здесь. В каком-нибудь симпатичном местечке: Бромли-на-Боу, может быть, Степни. Там можно купить за бесценок какой-нибудь дом, а не ехать сюда-в Левиндер-Хаус. Да и лаванда здесь не лучше, чем та, что мы обычно выращивали у себя в саду в Степни! Вздыхая по лондонской жизни, Мэг о многом мне рассказала.
— Ты долгое время жила с моей мамой, Мэг? — спросила я.
— Все пятнадцать лет.
— Ты должна знать моего отца.
Мэг снова переводила разговор на лондонские рынки и студень из угрей по субботним вечерам. Она неохотно отвлекалась от этих приятных воспоминаний. Я же продолжала настаивать.
— Это была личность, — засмеялась она.
— Что за личность, Мэг?
— Ну, неважно! — ее губы скривились в улыбке, и я заметила, что ее мой вопрос явно позабавил. Должно быть, она вспоминала моего отца.
— Я могла сказать ей, могла.
— Что ты могла сказать?
— Это не должно было длиться долго. Я сказала кухарке-у нас тогда была кухарка, этакая мегера, а я всего лишь прислуживала на кухне, вот кем я была. Я сказала ей: это не протянется долго. Он не из тех, кто остепеняется, а она не из тех, кто со многим мирится!
— А с чем она должна была мириться?
— С ним, разумеется. А ему приходилось мириться с ней. Я тогда сказала кухарке: ничего не выйдет, и я была права!
— Я его совсем не помню!
— Вам должно было быть не больше года, когда он ушел.
— Куда он ушел?
— С ней, я думаю… с другой.
— Ты не считаешь, что мне пора узнать?
Думаю, вы все узнаете, когда придет время.
Я знала, что этим утром Мэг и матушка не поладили между собой, так как мама заявила, что мясо было слишком жестким. Мэг отрезала, что не самая лучшая говядина и должна быть жесткой, на что мама ответила: ее надо было дольше варить. Мэг готова была предупредить о своем уходе, чем всегда пользовалась, как самым сильным оружием в подобных конфликтах. Где бы мы взяли другую Мэг? Хорошо иметь человека, который живет в семье много лет. Что же касается Мэг, я догадывалась, что и она не хочет затруднять себя переездом. Это просто была угроза, используемая во время кризисных ситуаций: ни одна из них не могла поверить, что другая, будучи доведенной до крайней степени раздражения, не предпримет никаких действий, и обе могли оказаться в положении, когда отступление будет выглядеть недостойно!
Конфликт был улажен, но Мэг еще продолжала негодовать, а в такие моменты из нее было легче выудить необходимую мне информацию.
— Ты знаешь, что мне почти тринадцать лет, Мэг? — спросила я.
— Конечно, знаю.
— Мне кажется, я уже достаточно взрослая!
— У вас умная головка, мисс Фред. Так я вам скажу! И вы не похожи на нее.
Я знала, что Мэг относится ко мне довольно нежно. Мне доводилось слышать, как в разговоре с Эми она называла меня «эта бедняжка».
— Я считаю, мне следует знать о своем отце, — не отступала я.
— Отцы… — произнесла она, уйдя в собственное прошлое, что делала нередко. — Они могут быть очень разными. Вам повезло, а ведь бывают такие, которые всегда готовы побить вас за малейшую провинность. У меня был один из таких. Скажи поперек ему хоть словечко, так он снимал ремень и вы его отведывали. Субботние вечера… Ну, он любил выпить, да любил, а когда напивался, держись от него подальше… Вот вам и отцы…
— Это должно было быть ужасно, Мэг! Расскажи мне о моем!
— Он был очень красивым, вот что я о нем скажу. Они были красивой парой и обычно ходили на эти полковые балы. Выглядели, как картинка. У вашей матушки был тогда еще не такой кислый вид — вовсе нет. Мы бывало подходили к окну и смотрели, как они садятся в экипаж, он в своей форме…
Ее глаза сверкнули, и она покачала головой.
— Полковые балы? — переспросила я.
— Ну да, он был военным, так кажется. Кухарка говорила, что имел высокий чин… офицер… майор или что-то в этом роде. О, он был очень красив! У него был, что называется, «блуждающий взгляд»!
— Что это такое?
— О, он любил смотреть по сторонам.
— На что?
Она слегка толкнула меня, и я поняла, что Мэг не будет продолжать разговор на эту тему. Поэтому я поспешно спросила:
— Что с ним стало? Он ушел на войну?
— Я этого не знаю. Да ведь и войны не было, правда. Так что он не мог уйти на войну. Мы время от времени переезжали. Так бывает в армии. Только осядешь на месте и опять срываться! Походы, переходы и все такое. Вот это была жизнь!
— И ты путешествовала с ними?
— О да. Я была с ней еще до того, как она вышла замуж. Это была роскошная свадьба… в Сидер-Холле. Как сейчас вижу ее, выходящей из церкви. Тогда еще не было преподобного Джона Мэтерса. Так кто же там был?
— Неважно. Что случилось?
— Они отправились праздновать медовый месяц, а затем мы жили на квартире там, где стоял полк. Не прошло и трех месяцев после их свадьбы, как умер ваш дедушка. И поднялся весь этот шум о том, что Сидер-Холл продается и в него переезжают Картеры. Ну, я-то видела, что долго это не протянется. Ваш отец не создан для семейной жизни. У него был кто-то…
— Ты хочешь сказать, после того, как он женился на маме?