— Так дом и поместье не принадлежат тебе? Ты боишься, что кто-нибудь обнаружит это?
— Однажды кое-кто чуть было не обнаружил!
— Гастон Марчмонт, — прошептала я, охваченная ужасным предчувствием.
— Он был мошенником, — сказал Криспин, — и заслуживал смерти! Он вырвал тайну у Флоры. Она бы до конца своих дней верила, что живет в прошлом и ребенок жив. Она так и думала, пока не появился Марчмонт. Понимаешь, что он сделал с ней… и с Люси? Этот подлец угадал, что здесь есть какая-то тайна, какая-то связь между мной и обитательницами коттеджа, и решил раскрыть ее. Ясно, что он женился на Тамарикс из-за денег, но потом почуял, что сможет получить здесь даже больше, чем рассчитывал сначала. Он воспользовался куклой и шантажировал бедную безумную Флору. Ему попалась на глаза эта дурацкая картинка. Лучше бы ее там никогда не было! Но Люси считала, что она постоянно должна напоминать Флоре, что надо навсегда сохранить тайну. Ты должна простить Люси. Она моя мать и всегда желала мне самого лучшего. Для нее было величайшей радостью видеть меня хозяином поместья.
— Но оно не принадлежит тебе, Криспин.
Он энергично покачал головой, как будто бы отвергая этот факт.
— Гастон заставил бедную Флору рассказать ему правду. Он угрожал ей, что уничтожит куклу, если она не расскажет ему все. Угроза заставила Флору выдать тайну. Он получил ее и…умер.
— Ты знаешь, кто это сделал, Криспин? — со страхом спросила я.
Он повернулся ко мне с улыбкой.
— Я знаю, о чем ты думаешь! И знаю, как ты меня любишь! Нет, каким бы грешником я ни был, я не убивал Гастона. Но теперь ты должна знать все! Эти тайны нам ничем не помогут, и я не хочу, чтобы у тебя оставались хоть малейшие поводы для излишних подозрений. Состояние Флоры было ужасным. Она выдала тайну и одновременно осознала, что то происшествие, которое она считала дурным сном, действительно произошло много лет назад. Она вспомнила, что убила своего подопечного в момент легкомысленной игры и сделала это ради забавы. Ее приятель вскоре уехал в Новую Зеландию. Несомненно, он думал, что ребенок остался жив и ничего не знал о случившемся. Он просто испугался и по-мальчишески удрал с места происшествия. Флора была в состоянии душевного расстройства, и Люси подумала, что лучше всего подсунуть ей куклу, чтобы она считала, что ребенок жив. Этот обман удавался в течение многих лет, но как только Флора обнаружила, что выдала тайну, она поняла, что кукла — всего лишь кукла, и нашла единственный способ помешать раскрытию тайны. Удивительно, как ей удалось, но она это сделала! По-моему, такие люди, как она, не мудрствуя, находят очень хитроумные планы для осуществления своих безумных идей!
Она отправилась в Сент-Обин. Дом она хорошо знала еще с тех пор, как жила в нем. Отправилась в оружейную комнату, взяла ружье и спряталась в саду, в кустарнике. Там, лежа на земле, она хладнокровно поджидала свою жертву Большинство членов семьи, возвращаясь домой, проходят мимо этого кустарника. Не был исключением и Гастон. Когда он подошел к кустарнику, она убила его. Но тут нервы ее не выдержали, и она, кажется, отступила от своего плана — бросила ружье на землю и убежала в коттедж. Люси была в отчаянии, когда обнаружила отсутствие Флоры, и когда та вернулась, выпытала у нее ужасную правду. Люси всю жизнь думала только о сохранении тайны. Она мечтала, чтобы я владел Сент-Обином. Это было бы ей наградой за все страдания, которые она перенесла. Я же ее сын, не забывай об этом! Тогда ночью она отправилась в Сент-Обин, нашла ружье и закопала его, к сожалению, не очень умело…
Гастона Марчмонта убила Флора, Фредерика! Прошу тебя… пожалуйста, прошу тебя, пойми! Это тайна, которая не должна всплыть наружу!
Некоторое время я молчала, в полном оцепенении. Несмотря на ужас, охвативший меня, я почувствовала странное облегчение: между нами больше не было тайн!
Я все живо представила себе: Флору, бросающую младенца; ужас, охвативший ее, когда она осознала случившееся. Передо мной стояли три отчаявшиеся женщины, ищущие выход из невыносимого положения. Я чувствовала, как торжествовала Люси, увидев, какое прекрасное будущее открывается перед ее сыном; представляла, как они тайком хоронят бедное убитое дитя. Я могла представить себе, как у Флоры помутился разум. Перед моими глазами стояла картинка с семью сороками, которая всегда должна напоминать ей об ужасных последствиях раскрытия тайны.
А безумная Флора выдала ее! Гастон вытянул у нее эту тайну, и она своим простодушным, недалеким умом нашла только одно решение: убить его, пока он не успел рассказать тайну, которая никогда не должна быть раскрыта!
Я сказала:
— Криспин, это поместье не принадлежит тебе!
— Но если бы не я, оно пришло бы в упадок! Я сделал его таким, какое оно сейчас!
— И все же оно не твое. Ты не наследник этого поместья!
— Нет. Люси — моя мать. Мой отец неизвестен!
— Люси знает его, — сказала я. — Но факт остается фактом. Что же вам делать?
— Делать? Что ты имеешь в виду?
— Криспин… Я должна называть тебя Криспином?
— У меня нет другого имени!
— Я всегда буду помнить об этом, несмотря на то, что ты раскрыл мне тайну.
Криспин молчал, а я продолжала.
— Это поместье не принадлежит тебе, не так ли? Признавать этого он не хотел, но это была правда, которую он прекрасно знал.
— По-моему, ты никогда не будешь счастлив, если что-то присвоил себе не по праву!
— Я счастлив! Это поместье всегда было моим! Я и не мыслю, что может быть иначе!
— Будь Гастон Марчмонт жив…
— Но он мертв!
— Будь он жив, он бы сделал эту тайну достоянием всех! А затем…
— Конечно. Это и входило в его планы. У него, должно быть, были кое-какие подозрения. Флора, наверное, о чем-то проговорилась. Да и то, что куклу звали Криспином, казалось подозрительным. Он бы заявил свои права на часть поместья, принадлежащую Тамарикс, и, удайся ему это, поместье просуществовало бы недолго!
— Но это поместье Тамарикс! Она единственная законная наследница!
— Если бы все сложилось так, это было бы несчастьем! — ответил Криспин. — Подумай о том, чем живут все обитатели поместья. Оно бы пропало, и все они лишились бы средств к существованию! Тебе теперь известна тайна, но больше никто не должен ее узнать. Я рад, что ты знаешь. Ты права. Мы не хотим, чтобы у нас были секреты друг от друга. Больше их никогда не будет!
— Я рада, что ты, наконец, понял это!
— Проблема лишь с Флорой. Люси не знает, что нам с ней делать; ты видишь, что этот человек сделал с ней! Она очень изменилась.
— По-видимому, у нее на совести его смерть, как и смерть того ребенка!
— Ей больше не нужна кукла. Она, кажется, поняла, что Криспин умер, а кукла — всего лишь кукла! Когда она считала ее ребенком, она была более или менее спокойна. Она как бы вычеркнула прошлое из своей памяти. Но этот мерзавец заставил ее рассказать о прошлом, и она его вспомнила. Он вернул ее в реальный мир, а этого ей не вынести!