— Что за имечко для совместной жизни!
— Она будет леди Джералъдин Фремлинг. Я не могу там оставаться. Она не захотела бы меня видеть.
— Нет, конечно, когда поймет, что он увлечен тобой.
— Это всего лишь мимолетное увлечение, Полли. Если меня там не будет, он меня быстро забудет.
— Я понимаю, что тебе лучше убраться из этого места. Твой дом всегда здесь.
— Полли, существует еще один момент. Леди Харриет говорит, что он будет что-то предпринимать относительно Флер.
— Что предпринимать?
— Она говорит, что они будут настаивать на своих правах. Понимаешь, она бабушка.
— Бабушка, видите ли! Флер наша. Мы вырастили ее. Она была с нами с тех пор, как ей исполнилось несколько недель. Теперь никто не сможет отнять ее у нас. Прямо тебе говорю.
— Если она передаст дело в суд… все их деньги и тот факт, что Флер — их плоть и кровь…
— Я не допущу этого. И Эфф тоже не хочет. Они не захотят, чтобы все это было вытащено в суд… все о делах мадам Лавинии во Франции. Они, конечно, не захотят.
— Так же как и ты, Полли. Ты бы тоже не хотела, чтобы Флер столкнулась со всем этим.
На этот раз Полли молчала.
— Ох… до этого не должно дойти, — наконец сказала она.
— Они очень решительны и привыкли все делать по-своему.
— Здесь есть кто-то, кто не позволит им это. Но мы говорим о тебе. Знаешь, выкинь этого Фабиана из головы. Тот другой… ладно, это, может быть, не такой плохой идеей.
— Ты имеешь в виду Дугала?
— Да, его. Он простофиля, но есть дети, и ты знаешь, как ты их любишь.
— Мы действительно были большими друзьями. Я его очень любила. Но затем появилась Лавиния. Она, Полли, была так красива. Я думаю, что это в известном смысле разрушило ее жизнь. Она не могла противостоять восхищению. Она должна была принимать его от каждого и в конце концов… она умерла.
Я обнаружила, что рассказываю всю историю. Все это снова так живо вернулось ко мне. Рошанара… Хансам… его встречи с Лавинией в ее будуаре… вплоть до той последней ужасной сцены.
— Полли, она лежала на кровати. Я знала, что произошло. Она нанесла оскорбление его достоинству и заплатила за это особым образом. Он подарил ей веер из павлиньих перьев. Она думала — это знак внимания, что он раскаялся и страстно увлечен ее красотой. Но это был знак смерти. Вот что он значил. И она лежала там с окровавленным веером в ногах.
— Ну и ну!
— Понимаешь, Полли, есть легенда о павлиньих перьях. Они приносят несчастье. Вспомни мисс Люси и ее веер.
— Прекрасно помню. По причине благодарности. Я думаю, что он спас жизнь Флер.
— Но вставка драгоценных камней стоила ее возлюбленному его жизни.
— Я уверена, что эти мужчины достали бы его в любое время.
— Но ведь это все случилось именно тогда, когда он нес веер, чтобы вставить в него драгоценные камни. Мисс Люси верила, что веер принес несчастье.
— Ну ладно, она была немного не в себе.
— Я знаю, что она была неуравновешенной… но это произошло с ней из-за того случая.
— Ты должна избавиться от всех этих фантастических мыслей о веере.
— Но для индусов это что-то значило, Полли. Они странный народ. Они не похожи на нас. То, что здесь кажется здравым смыслом, там совсем иначе. Дугал обнаружил, что существует легенда о павлиньих перьях. Хансам, должно быть, в это верил, поскольку подарил Лавинии такой веер, и, когда убил ее, положил веер ей на ноги. Это было своего рода ритуалом.
— Ну ладно, пускай они думают, что хотят. Для меня пучок перьев и есть пучок перьев, и я не вижу в этом ничего такого, что могло бы испугать меня.
— Полли, я имею веер. Одно время мой отец… и другие… думали, что Дугал сделает мне предложение. Они все думали, что это было бы хорошо для меня.
— Он проявил бы гораздо больше здравого смысла, если бы сделал предложение тебе, и я не уверена, что ты не поступила бы разумно, дав согласие. Конечно, он совсем не то, о чем ты мечтаешь… не один из тех лихих героев… он просто робкий маленький человек… но он не так плох, и ты не можешь иметь в своей жизни все. Иногда самое лучшее иметь то, что можешь добыть… обеспечивая себе спокойное будущее.
— Он не захотел меня, когда увидел Лавинию. Его словно околдовали. После этого он не видел меня. Я интересовалась тем же, чем и он, как и мой отец. Он получал удовольствие, бывая с нами… разговаривая с нами… и затем он увидел Лавинию. Конечно, он и до того видел ее, но она повзрослела, и он взглянул на нее по-новому. Он забыл о чувствах, которые мог питать ко мне. Понимаешь, это своего рода пример.
— Я начну думать, что у тебя не в порядке с головой. Какое отношение имеет все это к вееру?
— Я думаю, Полли, что никогда не буду счастлива в любви, потому что взяла этот веер. Некоторое время я владела им. Это то, во что верила мисс Люси… и оказалось, как если бы… понимаешь.
— Нет, я не понимаю, — сказала Полли. — Это непохоже на тебя. Я всегда думала, что ты обладаешь каким-то здравым смыслом.
— В Индии случаются странные вещи.
— Ну, так ты сейчас не там. Ты в обычной здравой Англии, где веер — это просто веер и ничего больше.
— Я знаю, что ты права.
— Я, конечно, права. Поэтому выбрось из головы все эти глупости о веерах. Я думаю, что веер оказал нам хорошую услугу. Когда посмотришь на юную Флер сейчас и вспомнишь, на кого она была похожа в то время… я до сих пор содрогаюсь, когда я об этом думаю. Итак, ты не собираешься выходить замуж за этого Дугала?
— Он меня об этом, Полли, еще не просил.
— Выглядит так, будто он ждет сигнала с твоей стороны.
— Я не буду этого делать.
— Ну что же, ты бы имела большой титул, не так ли? Сама я об этом особенно не думала, но этого уже достаточно, чтобы решиться на замужество.
— Мне не хотелось бы выходить замуж из-за этого, Полли.
— Конечно, ты не вышла бы. Но он выглядит довольно милым парнем. Все, в чем он нуждается, — это небольшой намек с твоей стороны, и ты вполне можешь это сделать. А также дети. Они обожают тебя и относятся к тебе, как к своей маме. Я думаю, что они были бы рады этому.
— Возможно, им бы и понравилось, но нельзя же выходить замуж по такой причине.
— Ты все еще думаешь об этом старом веере. Ты думаешь, что он приносит несчастье, и пока ты владеешь им, все в твоей жизни складывается не так. Ладно. Подожди минуту. Иди на кухню. Я хочу тебе кое-что показать. Минутку. Я пойду достану его.
Я пошла на кухню. Было тепло, поскольку горел огонь. Он горел всегда, потому что нагревал печь, и чайник всегда стоял на полке в камине.