Я не ходила во Фремлинг поздравлять Лавинию. Она пришла ко мне сама. Я сразу поняла, что она встревожена.
— Что случилось? — спросила я. — Ты не выглядишь счастливой невестой.
— Это та женщина… Джанин. Она хочет еще денег.
— Я говорила тебе, как это бывает с шантажистами. Ты не должна была бы соглашаться с ее условиями в первый раз.
— Почему это произошло именно со мной?
— Ты должна усвоить, что придется платить за свои грехи.
— Я всего лишь сделала то, что и многие другие. — Она была обижена, и я почувствовала внезапный прилив гнева. У нее всегда было много всего, а теперь она отняла у меня Дугала. Проанализировав свои чувства к нему, я поняла, как мне отчаянно больно. Но я была достаточно честной, чтобы признать, что ранена была главным образом моя гордость. Сразу мне было трудно осознать это, поскольку я наслаждалась его дружбой и думала о возможном замужестве как о приятной перспективе. Быть любимой человеком, которому можешь доверять, было бы восхитительно.
Но могла ли я доверять ему, если наши близкие отношения, которые могли перерасти в серьезную привязанность, были разбиты вдребезги при появлении девчонки только потому, что она оказалась потрясающе красивой?
Я была полна гнева на Лавинию. Эти Фремлинги, казалось, думали, что весь мир существует только для них. Лавиния полагает, что она может совершать величайшие проступки, даже завести ребенка, и все должны покрывать ее и позволять счастливо идти по жизни дальше. Что же касается ее брата, то он считает, что может оскорбить меня и затем появляться и вести себя так, будто ничего плохого не произошло.
С меня было довольно Фремлингов.
— И, — говорила Лавиния, — не читай мне проповеди.
— Извини, Лавиния. Ты должна сама выпутываться из своих бед.
— О, Друзилла. — Она подбежала ко мне и обвила мою шею руками. — Пожалуйста, помоги мне. Я знаю, ты можешь. Я не хотела говорить эти глупости. Я дошла до предела. Если мама или Дугал обнаружат… Я просто убью себя… Я думала о том, чтобы выпрыгнуть из окна.
— Ты попала бы на куст утесника, что было бы очень неприятно.
— О, пожалуйста, Друзилла, помоги мне.
— Как я могу помочь?
— Я думаю, ты могла бы увидеться с ней.
— Я? Какая же от этого польза?
— Она тебя любит. Она считает тебя умной. Она говорила мне, что ты стоишь дюжины таких, как я. Я знаю, что она права.
— Спасибо. Я это запомню. Но разговор с ней ничего не даст.
— Может дать… если это будешь ты.
— Что я?
— Ты можешь сказать ей, какой я была хорошей и что если она немного подождет… пока я выйду замуж… Я буду очень богатой и тогда что-то сделаю для нее. Я сделаю. Обещаю!
— Я не думаю, Лавиния, что она поверила бы твоим обещаниям.
— Пообещай от моего имени. Скажи ей, что ты будешь своего рода гарантом того, что она получит деньги. Все дело в том, чтобы подождать.
— Я думаю, что ты должна пойти к своей матери или брату, или к Дугалу и рассказать всю правду.
— Как я могу? Дугал может отказаться жениться на мне.
— Я полагаю, что он очень разумный молодой человек.
— Он не сможет понять. Он будет в ярости. Он верит, что я — совершенство.
— Его ожидает удар, когда он женится на тебе.
— Я собираюсь постараться быть для него хорошей женой.
«Какой же он дурак, — подумала я. — Он хочет жениться на Лавинии, не зная ее. Даже деревенский дурачок догадался бы! И Дугал еще считается умным! Ну ладно, он узнает ее, — с некоторым удовлетворением подумала я, — и Лавиния не такая, чтобы измениться только потому, что она вышла замуж за терпимого мужа, каким он, по-видимому, и будет».
Лавиния умоляюще продолжала:
— Мы были такими хорошими подругами… всегда, с первой встречи.
— Я хорошо помню то время. Ты была не самой гостеприимной хозяйкой. С твоей стороны довольно неразумно вспоминать тот случай, если ты пытаешься найти подтверждения любви в наших отношениях.
— Перестань, Друзилла. Ты слишком умная и рисуешься этим. Мужчины этого не любят. Я так никогда не делаю.
— Ты рисуешься, как ты это называешь, все время.
— Но только так, как надо. Друзилла, перестань ходить вокруг да около. Скажи, что поможешь мне. Я знаю, что в конце концов ты поможешь. Ты просто заставляешь меня страдать.
— Но что я могу сделать?
— Я сказала тебе. Поезжай и встреться с Джанин. Объясни ей.
— Почему не ты?
— Как я могу поехать в Лондон? А ты просто можешь сказать, что поедешь навестить Полли.
Я заколебалась. Съездив к Полли, я всегда чувствовала себя лучше. Она бы поняла, что я испытала, узнав о помолвке Дугала. Ей мне не надо было ничего объяснять. Я могла говорить с ней как с собой. Я увидела бы Флер. Ребенок начал привязываться ко мне. Она уже начинала немного лопотать. Полли написала: "Ты бы слышала, как Эфф повторяет: «У кого такая милая тетя Друзилла? Чья тетя Друзилла скоро приедет к нам в гости?» Да, с Полли, Эфф и Флер встретиться было бы чудесно. Кроме того, мне было очень любопытно увидеть с Джанин.
Лавиния догадалась о моих колебаниях.
— Ты любишь Флер, — сказала она. — Она такая милая малышка.
— Откуда ты знаешь? Ты никогда ее не видела.
— Я собираюсь… когда все приведу в порядок. Когда я лучше узнаю Дугала, я скажу ему. Действительно, скажу. Я знаю, что он позволит взять ее к себе.
— Это самое последнее, что хотела бы Флер. Ты что, не понимаешь, что дети — это не вещи, которые люди передвигают так, как им удобно?
— Ты опять становишься гувернанткой.
— Кто-то же должен наставлять тебя, как следует поступить в той или иной жизненной ситуации.
— Знаю. Я злая. Но я не могу удержаться. Я пытаюсь быть доброй. Как только я выйду замуж за Дугала, я успокоюсь. О, пожалуйста… пожалуйста, Друзилла.
— Где она живет?
— У меня это записано. Я ездила туда отдавать пятьдесят фунтов. Я тебе скажу, как туда добраться. Это не очень далеко от того места, где живет Полли, Я взяла адрес.
— Фидддерс-Грин, номер 20, — сказала Лавиния. — Это легко найти.
— Ты брала кеб?
— Да, брала. Кучер выглядел очень удивленным, но я заставила его подождать, чтобы ехать с ним обратно. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, где я была. Это было ужасно… и затем… Она насмехалась надо мной, называя меня графиней. Затем она сказала, что я должна найти деньги и если не привезу их, она всем объявит о том, что я сделала. Она сказала, что я бросила своего ребенка, и наговорила много других неприятных вещей. Я отрицала, напомнив, что нашла для ребенка хороший дом. Она не успокаивалась: «Друзилла нашла его. Ты, вероятно, бросила бы ее на чьем-нибудь пороге, чтобы продолжить свои приключения». Я сказала ей, что она ошибается. Я заботилась о Флер и, когда выйду замуж, собираюсь взять ее к себе. Я знаю, что, как только выйду замуж, все будет в порядке.