— Избалованный! При таком солдафоне!
— Лавиния думала, что ее дети сделаны из того же святого теста, что и она сама.
— И это моя новая хозяйка!
— Я уверена, что в детской вы будете делать то, что посчитаете нужным.
— Я думала, что у нее есть еще и брат.
— О, да, сэр Фабиан. Я сомневаюсь, что он узнает о нашем приезде.
— Леди Харриет говорила мне, что он собирается жениться.
— Я тоже слышала об этом. Леди с безупречным происхождением отправляется в путь, чтобы выйти за него замуж.
— Это будет интересно.
— Очевидно, не было времени организовать свадьбу, пока он был дома, поскольку внезапно дела отозвали его обратно.
— Я думаю, связанные с Ост-Индийской компанией.
— Да, это так.
— Я полагаю, что мы доберемся туда благополучно. Война может немного осложнить все… транспорт и корабли, перевозящие войска, идут на Крым.
— Я не подумала об этом.
— Ну, что ж, подождем — увидим.
— Вы с нетерпением ждете отъезда? — спросила я.
— Я всегда с удовольствием ожидаю встречи с новыми детьми. До сих пор я имела дело с двумя семьями, и, когда покидаешь их, испытываешь сердечную боль. Надо закалить себя, чтобы не слишком привязываться к ним и всегда помнить, что они не твои дети, хотя тебе и приходится о них заботиться.
— Я никогда не теряла связи со своей няней, — сказала я ей. — И никогда не потеряю. На самом деле она мой самый лучший друг.
Я много рассказывала о Полли, о доме и об Эфф.
— Ей повезло, — сказала Элис. — У нее было, куда пойти. Няни, гувернантки… они проводят жизнь в чужих семьях и никогда не имеют такой, которую могли бы назвать своей собственной.
— Пока не выйдут замуж.
— В таком случае они перестают быть нянями и гувернантками. Это странная вещь. Мы, гувернантки, понимаем детей… мы любим детей… мы могли бы стать лучшими из матерей… но мы редко выходим замуж. Мужчины отличаются тем, что отворачиваются от женщин, которые могли бы стать лучшими женами, и влюбляются в какие-то несносные создания потому, что они выглядят хорошенькими при лунном свете… и позже нередко жалеют об этом.
— Я вижу, у вас циничный взгляд на жизнь.
— Это приходит с годами. Вот подождите.
— О, вы совсем не так стары.
— Тридцать три. С уверенностью можно думать, что не выйду замуж. Хотя, возможно, есть еще шанс… очень маленький… что кто-то может увидеть меня и предложить выйти за него замуж. Но шанс очень, очень маловероятный.
Делая это высказывание, она рассмеялась, и я почувствовала, что мы с ней очень хорошо поладим.
Была еще одна встреча с леди Харриет. Нам дали письма для Лавинии, которые были полны указаний. Я обошла соседей, прощаясь с друзьями, простилась напоследок с Айшей, и мы уехали.
Полли и Эфф ждали, чтобы хорошо принять нас.
Элис Филрайт пришлось провести в их доме два дня. Они сказали, что для них не составит труда разместить ее. Думаю, что Полли была в тайне довольна тем, что имеет возможность оценить мою спутницу. Мне было приятно, что они, казалось, с самого начала понравились друг другу. Элис полностью чувствовала себя на кухне как дома и даже отведала стакан крепкого подогретого портера.
Она рассказывала о детях во Франции и Италии и призналась, что не представляет, на что может быть похоже англо-индийское домашнее хозяйство.
— Я рада, что ты поедешь с ней, — сказала мне Полли. — Она разумная хорошая женщина. Я боялась, что они собрались послать тебя с какой-нибудь молодой ветренницей.
Я напомнила Полли, что ветренницы редко работают нянями.
— В наши дни таких можно встретить повсюду, — таков был ее комментарий.
Я захватила с собой веер из павлиньих перьев, чтобы показать его Полли.
— Его оставила мне мисс Люси.
— Х-м, — удивилась Полли. — Красивый.
Она широко раскрыла глаза и задохнулась, когда я показала ей драгоценные камни.
— Это, должно быть, стоит кучу денег.
— Я тоже так думаю, Полли. Леди Харриет назвала это деньгами на черный день.
— Ну, что же, должка сказать, что иметь их хорошо.
— Я хочу, чтобы ты сохранила его для меня. Я не знаю, где еще моту его оставить.
— Я позабочусь о нем. Не бойся, я положу его в надежное место. — Я колебалась. Я не могла сказать ей, что он считается несчастливым. Я знала, что в любом случае она посмеялась бы над одной мыслью об этом, и втайне подумала, что надо бы забыть эту историю. — Я бы хотела поехать с тобой сама. Заботиться о тебе. И берегись этого Фабиана. Ты, вероятно, столкнешься с ним, когда будешь там.
— Я не думаю, что буду часто видеть его. Он полностью поглощен делами.
— Он из тех, кто всегда выдвигает себя вперед, и я обходила бы его за версту.
— Я знаю, ты мне уже говорила об этом.
— Ну и что, и снова скажу. Главное запомни: мы всегда здесь. Если они начнут строить какие-нибудь козни… кто-то из них… я никогда не доверяла никому, кто носит имя Фремлингов… ты только дай мне знать… и я буду ждать тебя, когда корабль прибудет домой.
— Полли, это так приятно.
— Помни это. Здесь всегда твой дом.
— Я буду это помнить, — сказала я. — До свидания, Полли, и спасибо тебе за то, что ты пришла в пасторский дом и все эти годы была там.
— Ну ладно, мы ведь созданы друг для друга, разве нет? А теперь береги себя и скорее возвращайся обратно.
— Два года, Полли. Это недолго.
— Я буду считать дни.
Вскоре прсле этого мы отплыли на «Ориентал Куин» в Александрию.
Мы с Элис стояли рядом на палубе, пока последний кусочек земли, называемой Англией, не скрылся из вида. Затем мы спустились в каюту.
Она была маленькой и тесной, но, как мы поняли позже, нам повезло, что она была нашей. Однако тогда я была слишком взволнована, чтобы думать о таких деталях. Мы были на пути к… приключению.
У меня было очень мало опыта, касающегося путешествий. Честно говоря, я лишь один или два раза пересекала Ла-Манш по пути в Ламазон и обратно. Я сразу же вспомнила то тайное путешествие в Англию с Джанин и беременной Лавинией.
Это направило мои мысли к Лавинии и размышлениям о том, изменило ли ее замужество, и какие сюрпризы ждут меня. Казалось, это было еще далеко. Я не подозревала, какие испытания меня ждут впереди.
Меньше чем через час после нашего отплытия море стало бурным, и это продолжалось на протяжении нашего плавания по Ла-Маншу и в Бискайском заливе. Нам пришлось несколько ограничить свою склонность к исследованиям: на корабле было достаточно трудно сохранять вертикальное положение.