— Наверное.
Мы поднялись в башню. Она зажгла две свечи на туалетном столике.
Мне не хотелось, чтобы она уходила. Я знала, что не засну в эту ночь.
— Джессами, тебе нравится жить здесь со всеми этими людьми?
У нее расширились глаза:
— Конечно, ведь здесь Джоэл.
— Это как коммунальный дом, живет еще семья Дэвида….
— Такие семьи всегда живут вместе. В древние времена семьи были многочисленны. Когда Эсмонд вырастет и женится, он тоже будет жить в замке.
— И твои дети?
— Конечно, такова традиция.
— Ты ладишь с Дэвидом и Эмералд?
Она смешалась на миг:
— Да… конечно. А как же иначе?
— Что-то ты слишком часто возражаешь и опровергаешь. Думаю, есть много причин, чтобы не ладить с ними. Если люди волею обстоятельств вынуждены жить вместе, им совсем не обязательно ладить. Чаще происходит наоборот.
— Как это похоже на тебя, Анабель. Не могу сказать, что мне нравится Эмералд. Она замкнута, занята своими проблемами, такой она человек. Так ужасно оказаться в ее положении. Раньше она ездила верхом… А Дэвид… Я его не совсем понимаю. Он слишком умен для меня. Говорит колкости… иногда.
— Колкости?
— Обидные вещи. Он не слишком ладит с Джоэлом. Ведь так бывает у братьев, правда? Иногда мне кажется, Дэвид ревнует Джоэла.
— Ревнует? К тебе?
— Нет, конечно, не ко мне. Но что-то есть в нем завистливое… и потом… Элизабет.
— Она показалась мне очень замкнутой.
— Она отлично ухаживает за Эмералд. Думаю, Дэвид ей благодарен. Она довольна, что живет здесь. Она же вдова, имеет сына. Ему лет 8… года на 4 старше Эсмонда. Она благодарна им, что они позволяют сыну приезжать сюда на каникулы… Анабель, надеюсь, тебе нравится Джоэл?
— Да, очень нравится, — спокойным тоном подтвердила я.
Она обняла меня.
— Я очень рада, Анабель, очень.
На следующее утро Джессами повела меня на экскурсию по замку. Джоэл уже уехал в город.
Я в восторге от всего увиденного.
Мы начали осмотр с подземелья, спустившись в темницу по каменной винтовой лестнице с веревочными перилами, за эту веревку приходилось крепко держаться, потому что ступеньки постепенно сужались.
Подземная тюрьма ужасна, состоит из маленьких камер, в некоторых нет окон.
— Я ненавижу эту тюрьму, — прошептала Джессами. — Сюда никто не спускается, только экскурсии. В каждом старинном замке есть подземная темница. Во времена Стефана жил один Мейтленд, который задерживал путешественников и требовал выкуп, а его сын действовал еще хуже. Он их пытал.
Я вздрогнула.
— Пойдем дальше, — предложила я.
— Я согласна. Это ужасное место. Я посоветовала засыпать темницу, но они и слышать не хотят Эгмонт багровеет при одном только упоминании изменить что-то в замке.
— Его можно понять… Но что касается темницы, мне кажется, лучше забыть, что здесь происходило.
Мы поднялись по лестнице, держась за веревку, и оказались в каменном зале.
— Сейчас мы находимся как раз под главным холлом. Если подняться по лестнице, увидишь маленький коридор и напротив дверь, она ведет в главный холл. А это нечто вроде склепа. Когда умирает член семьи, гроб стоит здесь некоторое время.
— Здесь пахнет смертью, — пробормотала я.
Она кивнула.
— Потрогай эти массивные колонны.
— Они впечатляют, видно, старинная работа.
— Они часть первоначальной постройки.
— Должно быть, мрачно жили в то время.
Я никак не могла забыть о темнице.
Мы вышли в холл. Джессами обратила мое внимание на резьбу по камню и великолепный деревянный потолок. Она показала роскошную ширму, которую укрепили перед визитом королевы Елизаветы, изысканная резьба по дереву под галереей изображает сцены из Библии. Потом мы вышли в длинную галерею, где я изучала портреты древних и современных Мейтлендов. Я с удовольствием разглядывала портрет дедушки Эгмонта, которого мне предстояло увидеть сегодня. У него большое сходство с Дэвидом: те же густые брови и проницательный взгляд. Там висели портреты Дэвида и Джоэла.
— А маленького мальчика еще не рисовали?
— Нет, портрет пишут, когда исполнится 21 год.
— Как приятно видеть своих предков! Джессами, может быть, в будущем твои потомки унаследуют замок.
— Маловероятно, но прежде мне надо родить… И есть еще Эсмонд. Его дети будут наследниками замка. Дэвид старший сын.
— А если Эсмонд умрет… или не женится… и не будет законных наследников.
— Не говори так! Он милый мальчик.
Мы обошли остальные комнаты. Гостиная, столовая, в которой мы вчера обедали, библиотека, оружейный зал — я никогда не видела такую коллекцию оружия, комната Элизабет и Аделаиды — обе королевы почтили замок своим присутствием, спальни членов семьи. Интересно, как они умудряются найти дорогу в этом лабиринте комнат?
Наконец мы зашли в детскую, и я познакомилась с Эсмондом. Он красивый малыш. Сидит на подоконнике, а Элизабет Ларкхем читает ему вслух и показывает пальцем в книге, какие слова она читает.
Он встал при нашем появлении. Джессами познакомила нас. Он поцеловал мне руку. Милый жест меня тронул, какой он симпатичный малыш, темноволосый, кареглазый… без сомнения, Мейтленд.
— Вы кузина Джессами, — сказал он.
Я подтвердила, что осматриваю замок.
— Я знаю.
Элизабет положила руку ему на плечо.
— Эсмонд о вас спрашивал.
— Очень мило, что ты мной интересуешься.
— Вы умеете читать? Это сказка про три медведя.
— Я ее знаю. «Кто сидел на моем стуле? Кто съел мое рагу?»
— Не рагу, а кашу, — серьезным голосом поправил меня он.
— Полагаю, сказки меняются. Рагу или каша — какая разница?
— Большая. Рагу сильно отличается от каши, — настаивал он.
— Эсмонд педантичен до мелочей.
— Что такое педантичен?
— Я объясню тебе потом. Я собиралась с ним на прогулку. Нам пора гулять.
— Не совсем, — возразил мальчик.
Она взяла его за руку.
— У тебя будет еще время побеседовать с мисс Кэмпион.
— Ну, продолжим нашу экскурсию, — предложила Джессами.
— Правда, фантастическое место? — спросила меня Элизабет.
У меня опять сложилось впечатление, что она меня оценивает.