Маска чародейки | Страница: 64

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Нужно отсюда выбраться. Не могу оставаться в этом сарае с ужасным повешенным, который жутко улыбается, вращаясь на веревке.

Я снова закричала и забарабанила. Дверь стала немного сдавать под моим натиском. Появилась надежда. Кто может пройти мимо и услышать меня? Сколько мне здесь сидеть?

Я облокотилась на дверь. Нужно рассуждать реально и спокойно. Меня запер вредный мальчишка. Но что означает фигура повешенного? Почему мальчик сочинил историю про котенка? Мальчишки вредные, по своей природе. Некоторые из них любят подшучивать. Может, этот мальчишка решил, что будет смешно закрыть меня в сарае вместе с повешенным пугалом? Зачем? За всем этим есть какой-то смысл. Я не останусь здесь долго. Меня хватятся, но откуда им знать, где меня искать?

Если подойти к той штуке поближе и посмотреть… Нет, я не могу. Фигура такая жуткая в темноте… Кажется настоящим человеком.

Снова стала бить в дверь и звать на помощь. Прислушалась, сердце подпрыгнуло от надежды. Я услышала голос:

— Эй… Что случилось? Кто там?

Я с новой силой колотила в дверь, весь сарай сотрясался. Звук копыт и голос:

— Подождите. Я иду. — Лошадь остановилась. Тишина. Потом снова голос: — Подождите. — Защелка отодвинута, и я почти упала в объятия мужчины, вошедшего в сарай.

— Боже! Что ты тут делаешь, Сюзанна?

Кто это? Я его не знаю. Но в тот момент я лишь радовалась освобождению.

Он обнял меня на мгновение и сказал:

— Я думал, сейчас сарай рухнет.

— Меня завел сюда мальчишка… — заикалась я. — И запер дверь. Я оглянулась, а там… это.

Он посмотрел на пугало, висевшее на веревке.

— Какая ужасная шутка. Как глупо.

— Сначала я подумала — это человек, пока не увидела лицо.

— Неужели они не могут забыть…

Я не знала, о чем он говорит, но теперь я осознала: из страшной ситуации я угодила в весьма опасную. Из огня да в полымя.

Он подошел к повешенному и посмотрел.

— Это их пугало. Зачем они его повесили?

— Мальчишка просил достать котенка.

— Сын Крингла?

Я рискнула. Сюзанна должна знать детей Крингла. Я кивнула.

— Это слишком. У некоторых от страха мог бы случиться сердечный приступ. Ты просто из другого теста, Сюзанна. Давай выбираться отсюда. Где твоя лошадь?

— Возле фермы.

— Хорошо. Пойдем… Я утром приехал. Узнал, что ты осматриваешь хозяйство, и поехал тебя искать.

Мы вышли на солнечный свет. Я все еще дрожала, но уже смогла рассмотреть своего спасителя. Он очень высокий, у него властный вид. Я любовалась этим качеством в отце, и вдруг поняла: вот чего не хватало Филипу. Мужчина темноволосый; карие глаза проницательно смотрят на меня. Он заметил мой взгляд и сказал:

— Позволь посмотреть на тебя, Сюзанна, сильно ли ты изменилась после кругосветного путешествия?

Я постаралась скрыть свое беспокойство.

— Некоторые считают, немного изменилась.

Он не сводил с меня глаз. Я сняла шляпу и тряхнула головой. Я считаю, что без шляпы я больше похожа на Сюзанну.

— Да, ты стала зрелой. Путешествия способствуют зрелости, особенно такое, как твое.

— Хочешь сказать, я выгляжу старше?

— А разве все мы не постарели? Мы не виделись больше года. Я не видел тебя, когда ты вернулась из Франции после окончания школы. Сколько времени ты тогда прожила дома?

— Месяца два.

— А потом тобой овладела дикая мысль отправиться в Австралию. Я знаю, тебе удалось разыскать отца.

— Да, удалось.

— Давай вернемся. Ты выглядишь потрясенной. Жуткое пугало. Эта семья весьма мстительная. Мне они никогда не нравились. Почему они обвиняют тебя в смерти Сола? Я знаю, ты постоянно придиралась к нему. Жаль, что ты погладила их против шерсти. Во всем повинен их религиозный фанатизм. Старый Мозес — упрямый черт, который мнит себя ангелом. Он строго воспитывал сыновей, и что это дало? Сол закончил жизнь на веревке, а Джекоб превратился в копию отца. К тому же он еще и дурак, если приложил руку к этому трюку с пугалом. Ему надо быть осторожнее теперь, когда ты всем заправляешь. Ему надо тревожиться, чтобы не лишиться фермы. Они все страшатся перемен, которые ты введешь. А что касается его дочери… Ли, кажется?

— Да, Ли, я видела ее утром.

— Я уверен, ей трудно приходится. Она выглядит испуганной до смерти.

Меня поразила новость. Значит, Сол Крингл повесился в сарае! Из-за этого меня заперли вместе с повешенным пугалом. В семье Крингл есть какая-то тайна, и в ней замешана Сюзанна.

Внезапно меня накрыла волна страха. Но пока мне надо выяснить, кто же мой спаситель. Мы возвращались в замок. Он говорил всю дорогу, а я изо всех сил старалась себя не выдать.

В конюшне мне повезло впервые за все утро. Один из конюхов сказал:

— Так вы нашли мисс Сюзанну, мистер Малком.

Так я узнала, что мой спаситель — человек, которого я обманным путем лишила наследства. Джанет ждала нас в холле.

— Доброе утро, мистер Малком, — приветствовала она.

Я поймала на себе ее испытующий взгляд,

— Обед подадут через час.

— Спасибо, Джанет, — ответил Малком.

Я поднялась к себе, и сразу же в дверь постучала Джанет.

— Войдите, — я снова отметила испытующий взгляд.

— Вы не знаете, сколько времени погостит у нас мистер Малком? Миссис Бейтс интересуется, он любит шафран, у нее кончился.

— Я не знаю.

— Он всегда приезжает неожиданно… с тех пор,

как ваш дедушка позволил ему бывать здесь после той трагедии.

— О, да, с Малкомом никогда не знаешь, как себя вести.

— Вы ведь с ним никогда не ладили, правда?

— Вы слишком похожи, я всегда это говорила. Вы оба хотите хозяйничать. Мне всегда казалось, бедный мистер Эсмонд разрывался между вами двумя.

— Ты права.

— Вы всегда цеплялись друг другу в горло. Я жду визитов мистера Малкома и считаю, что они идут вам на пользу. — Она загадочно посмотрела на меня. — Иногда вы можете быть маленьким дьяволом.

— Думаю, я вела себя глупо.

— Вот уж не ожидала услышать от вас такое. Я всегда говорила, что мисс Сюзанна считает правильной лишь одну точку зрения — ее собственную. С мистером Малкомом такое иногда тоже бывало. Но он очень любит замок. И крестьяне его уважают. Не то чтобы они не любили мистера Эсмонда, но он был слишком мягким, постоянно все обещал и не выполнял. Ему хотелось угодить людям. Он терпеть не мог отказывать. От него только и слышали: «Да, да», хотя он заведомо многое не мог исполнить.