Генриетта вздохнула.
— Сколько еще времени будут обращаться с нами, как с детьми? Кто же наши гости?
— Нам могут не сказать.
— Тогда я скажу тебе. Я непременно узнаю.
Мари де Бальзак маркиза д'Этранг приняла гостя в своих покоях в Буа-Мальшерб. Она беспокоилась, зная, от кого приехал этот человек и какие поручения доверяет ему его повелитель.
— Прошу вас, присаживайтесь, месье ла Варенн, — сказала она. — Я велю принести что-нибудь перекусить, вы, должно быть, проголодались и устали.
Гийом Фуке маркиз де ла Варенн подтвердил, что слегка проголодался и подкрепиться не помешает. Он сел и вел легкий разговор с маркизой, пока слуги не принесли бисквиты и вино.
После ухода слуг он сказал:
— Мадам маркиза, я приехал по королевскому делу.
Та вскинула брови.
— Вы, кажется, удивлены? — спросил ла Варенн.
— Не представляю, чем я могу служить королю.
— Он собирается нанести вам визит. Я лишь приехал сказать, что он почтит вас, приняв ваше гостеприимство.
— Это неожиданная честь.
Ла Варенн пожал плечами.
— Я почел за благо предупредить вас. Не хотелось бы, чтобы визит короля застал вас врасплох.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Итак, это небольшое дело улажено.
— Когда мне ждать его величество?
— Завтра.
— Так скоро?
— О, не стоит беспокоиться. У его величества простые вкусы. Он не потребует невозможного пира.
— Странно, что он решил оказать честь нашему скромному дому.
— Его величество человек с причудами. Он изъявил желание посетить вас после того, как ваша дочь так отличилась.
— Моя дочь?
— Мадемуазель Генриетта, вынудившая двух людей сражаться на дуэли из-за ее прекрасных глаз… и каких людей! Очевидно, его величеству любопытно увидеть девушку, возбудившую подобные страсти.
Маркиза оцепенела в кресле, ей удалось подавить свой страх. Репутация короля была хорошо известна, и он заинтересовался Генриеттой. Мадам д'Этранг решила, что дочери ее не должны грешить, как она, с их младенчества она мечтала видеть их замужними, возможно, спокойно живущими где-нибудь в большом поместье, воспитывающими сыновей и дочерей столь же добродетельными, какими были сами. А тут, несмотря на всю ее бдительность, Генриетта привлекла внимание первого распутника во Франции. Маркиза считала, что такие люди, как Жуанвиль и Бельгард, лишь бледные тени своего повелителя.
— Очевидно, эти двое молодых людей сошли с ума, — резко сказала она. — Ни тому, ни другому не удастся сделать мою дочь своей любовницей. Видимо, именно это и было у них на уме, потому что, кажется, они оба женаты.
— Мадам, вы знаете нравы мужчин.
Маркиза угрюмо кивнула.
— Жуанвиль счастливчик, — продолжал ла Варенн. — Ему бы пришлось плохо, если бы бабушка-герцогиня не похлопотала за него перед королем. Кончилось тем, что его величество лишь удалил принца от двора.
— А как другой?
— Бельгард? У него все заживает. — Варенн пожал плечами. — Его величество втайне посмеивается.
— У меня, месье маркиз, это не вызывает веселья.
— Будем надеяться, мадам, и вам это скоро покажется забавным. Я скажу королю, что вы с нетерпением ждете его визита.
Он допил вино и поднялся.
— Надо ехать. Его величество ждет меня.
Маркиза потребовала к себе старшую дочь. Генриетта пришла внешне спокойной, но изнемогающей от любопытства, чем гость так растревожил ее мать. Маркиза редко выдавала свои чувства, но тут не смогла скрыть от дочери беспокойства.
— Боюсь, — начала она ледяным голосом, — что о тебе пойдут неприятные разговоры.
— Обо мне, мадам? Но я ничего не сделала.
— Ты обратила на себя внимание принца де Жуанвиля и герцога де Бельгарда.
— Уверяю вас…
Маркиза, подняв руку, заставила Генриетту умолкнуть.
— И заслуживаешь наказания.
— Разве я виновата в том, что делают мужчины?
— Если б ты вела себя прилично, не оказалась бы в таком положении.
— В неловкое положение можно попасть, как ни веди себя, — гневно ответила Генриетта.
Она напомнила матери, что та в юности была любовницей короля. Мари Туше опустила голову, и она решила оставить дерзость дочери без внимания. Сказанное было правдой.
— Что стряслось, то стряслось. Очень жаль, что они поссорились из-за тебя. Досадно, что драка привлекла внимание других… другого.
Генриетта затаила дыхание.
— Завтра к нам приезжает король.
— Король!
— У короля дурная репутация в том, что касается женщин, и при нем ты должна вести себя в высшей степени пристойно. Помни, он льстит всем женщинам. Если станет делать неподобающие намеки, помни, что ты благовоспитанная девица, и пропускай их мимо ушей. Тогда с тобой ничего не случится, потому что силой король женщин не берет. В нем все же есть рыцарство, хоть человек он безнравственный. Все будет хорошо, если станешь вести себя скромно и с достоинством. Этого я от тебя жду. Теперь можешь идти.
Сделав реверанс, Генриетта вышла. Поспешила к себе в комнату, закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и рассмеялась.
Король Франции едет повидать ее! Уже собирается сделать своей любовницей. И все потому, что двое мужчин подрались из-за нее на дуэли!
Надо будет держаться скромно и строго. Так велела мать.
Генриетта громко захохотала. Какая возможность!
Что надеть? Что-нибудь зеленое, дабы оттенить зелень глаз, они тогда выглядят потрясающе необычно, что-то приталенное, дабы подчеркнуть тонкость талии. Надо будет блистать, обратить любопытство короля в увлечение.
Она сказала Мари, что вскоре вырвется из домашней тюрьмы. И вот представляется замечательный случай.
По настоянию короля Генриетта села рядом с ним. Она смешила его, и если ее остроумие бывало несколько язвительным, он не придавал этому значения. Генрих не отрывал глаз от ее оживленного лица и думал, что хоть черты его не столь совершенны, как у Габриэль, эта девушка не просто красива, она восхитительна.
Генриетта ощущала на себе взгляд матери, но ей было все равно. После этого вечера мать уже не сможет держать ее в доме.
Она глянула на Мари, но внимание той было целиком поглощено беседующим с ней молодым человеком. Это был Франсуа Бассомпьер, приближенный короля. Маркиза, должно быть, волновалась из-за обеих дочерей.