— А если он узнает, что она обращалась в Рим…
Сюлли кивнул.
— Вряд ли ему это понравится. Он хочет мира. И часто говорит об этом. На границах и внутри страны. В хижинах и во дворце… Но потакает женщине, с которой о мире нечего и думать!
План Генриетты провалился. Отца Илера перехватил кардинал д'Осса и на короткое время заточил в один итальянский монастырь. Умный отец Илер вскоре выбрался оттуда, однако тайна его миссии была раскрыта.
Стало известно, что Генриетта считает себя настоящей женой короля и хочет выяснить, можно ли объявить его брак с Марией Медичи недействительным; кроме того, намерена разузнать, в каком положении окажется, если король умрет, можно ли поставить под сомнение законнорожденность дофина и объявить наследником престола своего Гастона Генриха.
Мария Медичи неистовствовала. Закатила скандал королю.
— Знаешь, чем занята эта твоя любовница? Интригует против меня и, хуже того, против дофина. Взгляни на эти бумаги! Она посылала священника в Рим, к папе. Какая наглость! Несносная тварь! Ее нужно казнить за государственную измену!
Генрих, привыкший к вспышкам жены, пожал плечами.
— Дорогая моя, не волнуйся так. Это вредно для здоровья.
— Меня беспокоит не здоровье, а оскорбления, которые приходится сносить. Если б ты хоть немного любил сына — хочу напомнить, он дофин Франции, — то отправил бы эту женщину туда, где ей самое место, — в Бастилию, пока против нее готовилось бы судебное дело.
Генрих просмотрел бумаги и был неприятно удивлен. Надо объяснить Генриетте ее положение. Как он сглупил, давая ей это обязательство! Если б только можно было вернуть его и жить в покое!
— Ну вот видишь…
Король взял Марию за плечи и подумал, что она ему не очень нравится, особенно когда лицо ее искажено гневом; толстые щеки трясутся от бешенства, глаза выпучены.
Но попытался успокоить ее.
— Маркиза поступила глупо и получит за это выговор. Я поговорю с ней, предупрежу, чтобы не совалась в эти дела.
— Предупредишь! В постели, разумеется. А она станет смеяться надо мной, и ты вместе с ней. Не думай, что я ни о чем не догадываюсь.
— Я сказал, что позабочусь об этом деле.
— Позаботишься! У тебя только одна забота — лежать ночью в постели с женщиной… притом не со своей женой.
— Считаешь, что я уделяю тебе мало внимания?
— Когда ты здесь, то все в порядке. Но не упускаешь ни единой возможности удрать к маркизе. Это возмутительно!
— У меня вся жизнь была возмутительной. И не стоит надеяться, что теперь я изменюсь.
— Ты хочешь, чтобы я все так и оставила? Не выйдет! Я требую, чтобы Генриетту д'Этранг бросили в Бастилию по обвинению в заговоре против дофина!
— В таком случае тебя ждет разочарование.
Генрих покинул жену и отправился к Генриетте. Та ждала его гнева, зная, что Сюлли и Вильруа выяснили, с какой целью отец Илер ездил в Рим.
Встретила Генриха она вызывающе.
Он взял ее за плечи и слегка встряхнул.
— Так не пойдет. Ты слишком уж испытываешь мое терпение.
— Я должна защищать своего сына.
— Твой сын, Генриетта, получит все положенное. Мне жаль, что мы не смогли пожениться, но это так. Наследник трона — маленький Людовик. Запомни.
— Благодаря предательству!
— Это решение принял я. Ты обвиняешь меня в предательстве?
В глазах короля появился недобрый блеск, поэтому она бросилась на кровать и разрыдалась.
— Хоть бы мне умереть! Я обесчещена. Я уступила тебе, потому что надеялась вскоре стать твоей женой. Ты меня обманул, и мне страшно за свое будущее.
Генрих терпеть не мог сцен и слез, поэтому лег рядом с ней и попытался ее утешить. Бедная Генриетта! Гордячка. Он жалеет ее, хотя хотел бы расстаться с ней; пока она его любовница, ему не знать желанного покоя. Однако она волнует его больше всех других женщин и всегда берет над ним верх. Он приехал сделать ей выговор, но перед уходом пообещал, что у нее будет дом напротив Лувра, и тогда он сможет проводить с ней все ночи.
Мария опять выйдет из себя. Но с Генриеттой он забывал обо всех других женщинах.
Генриетта по-прежнему не знала покоя. Она поняла, что ей необходимо обзавестись мужем, и подыскивала подходящего жениха. Взгляд ее останавливался на самых знатных. Принц де Жуанвиль являлся членом славного семейства Гизов и уже выказывал восхищение ею.
Она пригласила его к себе в числе других гостей и дала понять, что относится к нему с нежностью.
Жуанвиль знал об отношениях Генриетты с королем. Но невольно попал под ее чары и, будучи бесшабашным по натуре, увлекся опасностью положения и обменялся с нею несколькими письмами.
У Генриетты были враги. В их число входила Жюльетта д'Эстре, младшая сестра Габриэль. При жизни сестры Жюльетта часто бывала в обществе короля, он иногда бросал на нее любовные взгляды. Сходство ее с сестрой могло напомнить Генриху о Габриэль, и Жюльетта, хоть и уступала ей в красоте, надеялась после смерти сестры утешить короля. Поэтому захват Генриеттой места утешительницы стал для нее тяжелым ударом.
Все понимали, что Генриетта не Габриэль и не Коризанда — те любили короля и дарили ему счастье; как она не походила на них! Его влекла к ней сильная страсть, однако нежности между ними не было.
Жюльетта, разгневанная, во-первых, потому, что король заменил Генриеттой ее сестру, во-вторых, из-за того, что не взял ее, Жюльетту, на опустевшее место, стремилась отомстить маркизе де Вернейль. Она знала о ее флирте с Жуанвилем и об их переписке. Поэтому решила подольститься к юному принцу и вскоре вступила с ним в любовную связь.
Потом попросила показать письма от Генриетты и, когда он, поколебавшись, согласился, похитила их.
Прочла она письма с жадностью. Генриетта определенно позволяла себе легкую несдержанность.
Генрих всегда был готов поговорить с хорошенькой женщиной, притом Жюльетта д'Эстре ему когда-то слегка нравилась. Не будь ее сестра гораздо красивее, он мог бы вступить в связь с ней.
Он все с большей грустью вспоминал о Габриэль, о покое и радости проведенных с нею дней, и поэтому охотно согласился поговорить с Жюльеттой наедине.
— Дорогая моя, — сказал Генрих, — рад видеть, что ты так прекрасно выглядишь.
Он легонько поцеловал ее, и у Жюльетты вновь вскипел гнев, потому что поцелуй был просто дружеским, а король обычно одарял женщин гораздо более жаркими.
— Сир, — сказала она, — я пришла по неприятному делу.
— Не могу поверить, — ответил он. — Я так обрадовался тебе, что уверен, твое дело может быть только приятным.