Как хорошо, что Элиза все же согласилась погостить у меня! Может быть, мы вдвоем пойдем работать в какую-нибудь больницу – ведь опыта у нас теперь предостаточно.
Белые скалы все ближе и ближе. Мы почти дома!
Когда мы прибыли на вокзал Виктории, я с радостью обнаружила, что Джо уже ждет нас с каретой. Мое письмо пришло вовремя, все знали о нашем приезде и с нетерпением ожидали нас. Рядом с Джо я увидела Лили. Никогда не забуду, как она бросилась к Вильяму и утонула в его объятиях.
Несколько минут они не могли оторваться друг от друга.
Лили все вглядывалась в дорогие черты, чтобы еще и еще раз удостовериться, что это и в самом деле он, ее дорогой Вильям.
Наконец, она овладела собой и обернулась ко мне.
– Ах, мисс Анна, вы спасли его! Вы привезли его домой, ко мне…
– Нет, Лили, это не я спасла его, а один доктор… доктор Адер.
– Да благословит его Господь! Как бы мне хотелось поблагодарить этого человека за то, что он для нас сделал!
Все это время Джо стоял рядом и не проронил ни слова.
Наконец, заметив, что Лили немного успокоилась, он степенно произнес:
– Вот вы и дома. А те-то… Джейн с Полли… прямо как кошки на раскаленной крыше. Как получили ваше письмо, так и не могут прийти в себя от нетерпения.
– А где же мисс Генриетта? – спросила Лили.
– Она осталась там… ненадолго.
– Да что вы? А я думала, что вы обе приедете.
– Познакомьтесь, это Элиза, мисс Флинн. Мы вместе работали в госпитале. Она поживет у нас некоторое время.
– Подумать только, – восторженно заговорила Лили, – что вам пришлось там пережить! И как же я рада, мисс Анна, что там были вы! Не могу передать, как я обрадовалась, когда получила от вас письмо, что Вильям спасен…
– Давайте-ка пойдем потихоньку, – вмешался Джо, видя, что разговорам конца не предвидится. – Лошадки нервничают – не любят стоять без дела.
И вот мы все сидим в карете, быстро продвигающейся по лондонским улицам.
Джейн и Полли уже ждали нас на пороге. Я подбежала к ним. Мы обнялись.
– Наконец-то! – радостно вскрикнула Полли. – Мы с Джейн прямо дни считали, правда, сестренка?
Джейн подтвердила, что считали, добавила, что чудесно видеть нас снова, и удивилась, почему нет мисс Генриетты.
Я еще раз повторила, что ей пришлось ненадолго задержаться, и сказала, что мисс Элиза, которая работала с нами в госпитале, останется погостить у меня некоторое время.
В зале на стене красовался плакат, на котором было выведено: «Добро пожаловать!» «Как трогательно, – подумала я, не в силах справиться с охватившими меня чувствами. – Мне повезло, что нас окружают такие преданные, такие чудесные слуги – да нет, друзья!..»
– Берите ростбиф, – угощала Полли. – Мы подумали, что вам захочется настоящей английской пищи после той заграничной ерунды, которую вам пришлось есть в чужих краях.
– Как вы внимательны! – растроганно произнесла я.
Вначале Элиза держалась несколько скованно, но потом оттаяла, видя, с какой сердечностью и вниманием относятся к ней Джейн и Полли.
– Вы ляжете в комнате мисс Генриетты – я как следует проветрила там и согрела простыни, – распорядилась Джейн. – А скоро ли мисс Генриетта приедет домой, мисс Плейделл?
– Я пока не знаю. Мне кажется, мисс Флинн вполне подойдет комната мисс Генриетты.
Как странно было опять сидеть за столом, покрытым безупречно выстиранной и отглаженной скатертью, есть замечательно приготовленную еду, которую подавала Джейн. Лили и Вильям остались у нас обедать, и я настояла, чтобы Джейн и Полли тоже сели с нами.
– Вообще-то не годится так делать, – по своему обыкновению проворчала Джейн, но я видела, что им обеим это было приятно.
После обеда Лили и Вильям собрались уходить, и я предложила, чтобы Джо отвез их прямо к дому Клифтов. Наверняка там их ждал не менее теплый прием.
Еще более странно было лежать в удобной постели, в комнате, где, кроме тебя самой, никого не было. Простыни оказались восхитительно прохладными и чудесно пахли лавандовым саше, которое предусмотрительная Полли заранее туда положила.
И все же на душе у меня было тревожно. Как и в последнюю ночь в Ускюдаре, я ворочалась с боку на бок, печально вздыхала, и порой мне казалось, что покой никогда больше не снизойдет на мою израненную душу. Надо, наконец, посмотреть правде в глаза – я оказалась настолько глупа, что влюбилась, причем в человека, с которым только что рассталась, как я думала, навсегда…
Потекли бесконечные дни, которые нечем было заполнить. Я иногда ходила по магазинам, хотя одежды у меня было вполне достаточно. Но надо же хоть как-то убить время!
Элиза легко вписалась в нашу компанию и вскоре уже подружилась и с Джейн, и с Полли. Девушки тоже быстро приняли ее, считая, как они сами говорили, «своей».
– Вы только посмотрите – да у нее силища, как у здорового мужика! – восхищенно произнесла как-то раз Полли, видя, как Элиза легко передвинула мебель в одной из комнат. Она вообще старалась быть полезной и настояла на том, чтобы помогать девушкам в домашней работе.
Тем временем мы наводили справки о подходящей больнице, где могли бы работать. Как-то я прочла в газетах, что мисс Найтингейл ищет средства для того, чтобы открыть высшие курсы сестер милосердия при больнице Святого Фомы и больнице Королевского колледжа. «Интересно, удастся ли нам туда попасть», – спрашивали мы друг друга. Пока мы размышляли, в Лондон приехал Чарлз Фенвик.
Его появление вызвало одобрение не только Элизы, которая всегда хорошо к нему относилась, но и моих служанок Джейн и Полли.
Обед, приготовленный в честь гостя, превзошел все ожидания. Незаурядные поварихи, девушки на этот раз продемонстрировали все свое искусство.
После обеда мы с Чарлзом пошли гулять в Кенсингтонский сад, где он рассказал мне о своих планах.
– Как вы помните, я обещал посоветоваться с вами, прежде чем соглашаться брать практику, – начал он, – но дело подвернулось неожиданно, и надо было решать очень быстро. Мне показалось, что лучшего варианта и желать нельзя.
– Я очень рада, что вы так поступили, Чарлз. Это ваша жизнь, вам и решать.
– Вы же знаете – я хочу, чтобы это стало и вашей жизнью.
– Не стоит принимать меня во внимание, Чарлз. Видите ли, я все еще…
– Я понимаю. Вы все еще колеблетесь. Испытания, выпавшие на нашу долю во время войны, сделали нас совсем другими людьми, не такими, как прежде. В мыслях сумбур, и зачастую принять решение очень трудно.
– Ах, Чарлз, вы такой хороший, такой понимающий человек! Какой неблагодарной я должна вам казаться…
– Не говорите глупостей. Я только хочу, чтобы вы были счастливы, хочу быть уверенным, что то, что вы делаете, для вас – благо.