Меня не покидала уверенность в том, что увиденное мною лишь однажды, той злополучной ночью, на самом деле и было истинной сущностью моего мужа. Интересно, что запомнил он об этой ужасной ночи? Я не могла поверить, что Обри совершенно не отдавал себе отчета в том, что делал. Он испытывал меня и нашел неспособной на разнузданность, ибо это была именно разнузданность, а не любовь. С той ночи наши отношения изменились. Я ясно дала ему понять, что не желаю быть его партнершей в подобных низостях.
Я часто обдумывала идею оставить Минстер. Я могла бы жить с отцом. Однажды я даже поехала к нему погостить и осталась на довольно продолжительное время. Потом я навестила Амелию. Мои подозрения относительно характера отношений между нею и Джеком Сент-Клером, похоже, имели под собой все основания. Они оба были уже не первой молодости, оба были раньше женаты, но если я когда-нибудь бывала свидетельницей солидного и неторопливого ухаживания, то это был именно тот случай.
Я была счастлива за Амелию. Она еще достаточно молода, чтобы иметь детей. В ее глазах появился огонь, чего раньше я никогда в ней не замечала.
Когда я вернулась в Минстер, умиротворение, испытанное мною в Лондоне и Сомерсете, показалось настолько желанным, что я решила опять уехать к отцу. Он с радостью примет и Джулиана, и меня. Он обожает внука, а Джейн и Полли, без сомнения, будут гораздо лучшими нянями, чем няня Бенсон или Луи Ли. Пусть Обри остается со своей девчонкой!
Но нельзя же так легко разрушить брак. Слишком многое следует принять во внимание. Мне самой от Обри ничего не надо, но ведь существует Джулиан. Он – наследник этого великолепного поместья, следовательно, в один прекрасный день он станет владельцем Минстера. Моя обязанность – воспитать его именно здесь. Я не могу так просто взять и увезти его из этого дома, который он когда-нибудь унаследует.
После поездок к отцу и к Амелии я больше чем когда-либо ощутила, насколько мы с Обри стали далеки друг от друга. Между нами больше не было любви. Обычно по ночам я запирала дверь своей спальни, хотя в этом не было никакой необходимости – муж не делал попыток прийти ко мне.
Я подозревала, что у него множество любовниц, и даже радовалась этому. Мне он был не нужен.
Однажды я сделала потрясающее открытие.
Мне уже давно казалось, что в нашем доме происходит нечто странное. Обри завел обычай устраивать так называемые «званые вечера», которые на самом деле длились с вечера пятницы до воскресенья или понедельника. В мои обязанности входило принимать гостей и следить за приготовлением угощения. Обычно мы обедали в восемь, а после чая гости тут же расходились по своим комнатам, что казалось несколько странным, так как они были отнюдь не пожилыми людьми.
Но мне даже нравилось, что они так себя вели. У меня было ни малейшего желания сидеть с ними за столом. После их ухода я тоже удалялась в свою комнату, где в своей маленькой постельке мирно спал Джулиан. На те недолгие часы, что мне приходилось проводить с гостями, я обычно просила миссис Поллак время от времени посматривать на ребенка, чтобы мы обе были спокойны, что с ним все в порядке. Эту обязанность достойная женщина выполняла с большим удовольствием.
К нам приезжали, как правило, одни и те же гости, хотя иногда среди них появлялись и новички. Я привыкла к ним, и их присутствие в доме меня не особенно раздражало. Зачастую они из вежливости задавали мне ничего не значащие вопросы о доме и о Джулиане, говорили дежурные фразы о погоде, но меня не покидало ощущение, что их мысли в это время витают где-то далеко, а они даже не отдают себе отчета в том, что говорят.
Однажды ночью я неожиданно проснулась – мне показалось, что внизу ходят и разговаривают люди. Я подошла к окну и выглянула наружу: несколько человек выходили из маленькой рощицы и направлялись к дому. Я торопливо отпрянула от окна – это были наши гости!
Часы пробили четыре раза.
Вдруг среди наших гостей я увидела Обри, это чрезвычайно озадачило меня. Даже представить себе трудно, что они могли делать в лесу ночью. Я подошла к двери и прислушалась. Послышались шаги – кто-то поднимался по лестнице, затем все стихло. Все гости размещались в противоположном от меня крыле дома. Значит, они прошли в свои комнаты.
Ночь была безлунной, и из-за облаков я не смогла как следует рассмотреть этих людей.
Я подошла к кроватке Джулиана – он безмятежно спал. Мне же пришлось долго лежать без сна, думая о том, что пришлось мне увидеть.
Должно быть, я заснула только около пяти часов утра. Спала я беспокойно и уже в шесть проснулась. Первая мысль при пробуждении была об увиденном мною прошлой ночью.
Вскоре проснулся и Джулиан и, как всегда, начал проситься ко мне в постель. Я часто пела ему по утрам, в основном старинные песни, баллады и гимны, которые он слушал с большим удовольствием. Больше всего ему нравилась «Спелая вишня», и я порой повторяла эту песню по нескольку раз. Но сегодня мне совсем не хотелось петь.
Перебирая в памяти увиденное сегодня утром, я вдруг вспомнила, что наши гости выходили из небольшой рощицы, то есть именно оттуда, где я сама когда-то во время прогулки наткнулась на таинственную дверь. Не знаю, что заставило меня вспомнить о том давнем происшествии – просто мне очень хотелось найти хоть какое-то объяснение тому, где могли находиться наши гости.
Как правило, они подолгу спали по утрам и не выходили из своих комнат раньше ленча. От слуг на кухне я знала, что они никогда не просили принести им завтрак. Таким образом, утро было очень удобным временем для того, чтобы проверить, не связана ли таинственная дверь с ночными блужданиями гостей Обри.
Я сказала миссис Поллак, что пойду немного прогуляться. Джулиан спал, как обычно после завтрака. Я попросила ее, пока меня не будет, зайти и проверить, все ли с ним в порядке.
Итак, я вышла из дома и направилась к рощице. Пройдя ее всю, я подошла к склону и осторожно спустилась вниз, сдвинув при этом с места ползучие растения, обильно покрывавшие склон.
Вот и загадочная дверь.
Меня что-то будто удерживало. Я понимала, что нахожусь в дьявольском месте, в средоточии зла. Когда я толкнула дверь, мое сердце учащенно забилось – она оказалась незапертой. Я вошла внутрь.
Меня тут же пронзила мысль, что дверь может встать на прежнее место и закрыть меня здесь. Тогда мне не удастся отсюда выбраться. Я поспешила наверх, на свежий воздух, и начала искать какой-нибудь камень. Вскоре мне удалось найти большой валун, и я положила его у двери, чтобы она не могла закрыться сама. И тогда, сдерживая биение сердца, я вступила в пещеру, скрывавшуюся за таинственной дверью.
Пол в ней был вымощен камнями. Медленно продвигаясь по нему, я явственно ощущала какой-то запах, который мне никак не удавалось узнать. Он был разлит в воздухе, и, вдыхая его, я почувствовала непонятную слабость.
В пещере повсюду стояли свечи, некоторые из них выгорели почти до основания. Я поняла, что их зажигали совсем недавно, и это укрепило мои подозрения, что именно сюда приходили люди, виденные мною ночью.