Мне нестерпимо захотелось бежать из этого дьявольского места. «Вдруг дверь закроется, и я навсегда останусь здесь?» – подумала я, охваченная каким-то жутким страхом.

Вспомнилось, как первый раз я набрела на эту пещеру. Тогда, отодвинув дверь, я прижала ее камнем, чтобы она не могла сама закрыться. Так я поступила и на этот раз. Выйдя на минутку из пещеры и глотнув свежего воздуха, я двинулась вперед, туда, где, как я помнила, находился храм сатаны.

То, что я там увидела, не поддается описанию. Огромная статуя с желтыми глазами, рогами и копытами лежала на полу, а под ней было еще что-то.

Даже не подходя ближе, я поняла, что это Обри…

Это показалось мне зловещим и трагическим символом. Статуя олицетворяла собой человека, который погубил моего мужа. Его погубило то, чему он пытался служить. С тех пор как он начал иногда впадать в буйство, доктора больше всего опасались, что в такие минуты он может причинить какой-нибудь вред себе или другим. И вот, наконец, это случилось.

Бедный Обри!.. Несомненно, он был обречен с самого начала…

Я осталась в Минстере до похорон. На печальной церемонии присутствовало совсем немного людей. При существующих обстоятельствах, решили Амелия и Джек, похороны должны пройти очень скромно. Затем было прочитано завещание. Как мы и думали, оставленное Обри состояние было очень велико. Хозяином Минстера отныне становился Джек. Мне также причиталась денежная сумма, которая должна была принести некоторый доход. Вместе с теми деньгами, что я уже унаследовала от отца, можно смело сказать, что в будущем я была избавлена от финансовых затруднений.

Амелия и Джек тепло попрощались со мной и взяли с меня торжественное обещание, что я иногда буду их навещать.

Я сообщила в Лондон о времени своего приезда, и Джо ждал меня на вокзале. Едва я переступила порог, ко мне с распростертыми объятиями бросилась Генриетта, а Джейн и Полли в это время стояли на почтительном расстоянии и ждали, когда придет их очередь поздороваться со мной.

Везде стояли цветы, а картины на стенах были украшены лавровыми ветвями.

– Мы так соскучились по вам! – с чувством произнесла Генриетта.

И вот тут я в полной мере ощутила, что вернулась в свой родной дом.

Генриетта потребовала от меня полный отчет обо всем, что произошло в Минстере. Рассказ о смерти Обри потряс ее.

– Я почему-то уверена, что он пытался свалить эту ужасную статую с пьедестала, – сказала я. – Она очень старая и, не выдержав его усилий, рухнула прямо на него. Кажется, в тот момент Обри считал, что перед ним Дамиен – человек, который его погубил…

– Когда-нибудь мы его обязательно найдем! – сказала Генриетта и подмигнула мне с видом заговорщика.

– Не кажется ли вам, что наш замысел не выполним?

– Не все планы сбываются. Это не главное… Но вы выглядите такой печальной!

– Я все думаю об Обри, и меня терзают угрызения совести. Наверное, в свое время мне не надо было уезжать и бросать его. Может быть, если бы я осталась…

– Но вы сделали то, что считали самым лучшим. Не надо постоянно казнить себя за это. Подумайте, как бы вы жили с человеком, который почти постоянно находился под влиянием наркотиков!.. Не надо оглядываться назад – надо смелее смотреть вперед!

– Да, вы, конечно, правы. Мне кажется, что завершился целый этап моей жизни. Теперь я вдова…

– Но в глазах света это лучше, чем быть женщиной, бросившей своего мужа!

– Наверное, это так. Кроме того, я стала немного богаче.

– Прекрасно! Ведь до этого ваши финансовые дела были не в лучшем состоянии, не так ли? Вы наняли швею, и если вас угнетает раскаяние по поводу Обри, вспомните, что вы сделали для Лили. Нельзя же сразу исправить весь мир!

– Если бы вы знали, какое вы для меня утешение, Генриетта! – вырвалось у меня.

– Да, с одной стороны, вам я принесла радость, и это, безусловно, очко в мою пользу. Но подумайте, сколько очков следует с меня снять за то, что я соблазнила и покинула бедного Тома Карлтона!..

– А вы уверены, что не жалеете об этом?

– Абсолютно, безусловно, на все сто процентов! Теперь моя жизнь стала такой волнующей. Передо мной открылись самые разнообразные возможности. Да, кстати, пока вы отсутствовали, я тоже не сидела сложа руки.

– И чем же вы были заняты?

– Это пока секрет.

– Ненавижу секреты, в которые я сама не посвящена!

– Я вообще-то тоже. И в этот секрет я, конечно, вас посвящу… со временем. Не хочу рассказывать половину – это означало бы испортить все впечатление.

– Но я сгораю от любопытства. Вы влюбились?

– Как все-таки одинаково мыслят люди! Если у девушки появился какой-нибудь секрет, каждый сразу же решит, что речь идет о мужчине. Даже вы, Анна, такая же.

– Значит, дело не в этом?

– Вы вздохнули с облегчением… или мне показалось? Наверное, потому что подумали, что я могу от вас уехать?

Я кивнула.

– Для меня подобная ваша реакция – просто бальзам на душу. Я часто спрашивала себя – а не оказалась ли я для вас непрошеной обузой? Насильно втянула вас в свои дела, не дав даже времени опомниться, а может быть, и отказаться.

В вас есть нечто особенное, отличающее вас от всех окружающих меня людей. Когда я впервые увидела вас, то сразу сказала себе: «Мы будем друзьями». Никакие слова благодарности не в силах выразить мою признательность. Вы сделали для меня так много!.. Что бы с нами отныне ни случилось, мы навсегда останемся друзьями. Да и мог секрет, если все получится удачно, еще теснее свяжет нас.

– Вы уже рассказали мне так много… Почему бы не рассказать все?

– Потерпите, дорогая! Все в свое время.

И Генриетта перевела разговор на другую тему. Оказывается, приготовления к свадьбе Лили шли полным ходом.

– Меня огорчает только одно – он солдат, – поделилась я своими соображениями с подругой. – А солдатам часто приходится уезжать и покидать своих жен.

Генриетта, по своему обыкновению, болтала, а я слушала ее и думала: «Как все-таки хорошо вернуться домой!». Да, похоже, печальная страница моей жизни перевернута. Что ждет меня впереди?..

Кайзервальд

Уже через два дня я узнала о том, что же все-таки замышляла Генриетта. Она ждала какого-то письма, и когда оно, наконец, пришло, бросилась в свою комнату читать его.

Спустя несколько минут она ворвалась ко мне. Ее глаза сияли.

– Мне удалось! – воскликнула она. – Все, что я задумала, случилось.

– Я сгораю от любопытства.

– Я уже говорила вам, что, пока вы отсутствовали, я не сидела сложа руки. Вы знаете, что я знакома с семьей Найтингейлов. Мне пришло в голову, что можно извлечь выгоду из этого знакомства. Во-первых, через одну свою подругу я узнала, что собирается делать мисс Найтингейл. Ее, как и вас, глубоко волнует состояние наших больниц и уровень ухода за больными. Для того чтобы познакомиться с постановкой дела в других странах, она отправилась в Германию, в Кайзерсверт. Об этом вы тоже слышали.