— Ты правильно думаешь.
— Бедная Джудит!
— Ну, у всех нас свои проблемы.
— Верно, — вздохнула она.
— Но не у тебя, Теодосия.
Она замялась, а потом спросила:
— Джудит, ты когда-нибудь влюблялась?
Я не к месту покраснела. К счастью, ее слова означали не вопрос, а служили вступлением к признанию.
— Это чудесное чувство, но все же… я немного напугана.
— Почему?
— Я ведь не слишком умна, ты же знаешь.
— Если он тебя любит…
— Если! Конечно, любит. Он признается мне в любви всякий раз, когда мы видимся… всякий раз, когда он мне пишет.
Меня терзало двойственное чувство: хотелось найти предлог и убежать — и одновременно хотелось остаться и испытать до конца душевную муку.
— По правде говоря, Джудит, я считаю археологию очень скучной наукой. Это правда. Но ведь в ней его жизнь. Я старалась заинтересоваться ею, я читала книги. Я рада, когда им удается найти что-нибудь замечательное, но ведь в книгах главным образом описывают инструменты для проведения раскопок, типы земли и так далее… всякие скучные вещицы, горшки…
— Если тебе это не интересно, то не надо притворяться.
— Я не думаю, что он ждет от меня интереса к его работе. Я просто буду заботиться о нем. Ему это необходимо. Это будет прекрасно, Джудит. Но меня беспокоит папа.
— Почему ты волнуешься о нем?
— Он не одобрит мой выбор.
— Не одобрит! Думаю, он будет счастлив узнать, когда ты выйдешь за Тибальта.
— За Тибальта? Но я говорю не о Тибальте.
В моих ушах зазвенело, словно я услышала божественный хор. Я закричала:
— Что? Не о Тибальте? Да ты шутишь!
— Тибальт! — закричала она в ответ, а потом с ужасом повторила его имя. — Да я боюсь его до смерти. Я уверена, он считает меня глупой пустышкой.
— Он серьезен, но это не хуже, чем быть легкомысленным человеком.
— Эван не поступает легкомысленно.
— Эван? Так значит, это Эван?
— Конечно, Эван. Кто же еще?
Я начала смеяться.
— А эти письма, перевязанные голубой ленточкой… все эти вздохи и покрасневшие щеки! — Я обняла ее. — О, Теодосия, я так счастлива… — мне хватило ума добавить: — за тебя!
— Да что это нашло на тебя, Джудит?
— Я не знала, что ты влюблена в Эвана.
— Конечно, ты думала — в Тибальта. Так все считают, потому что этого хочет папа. Он мечтает породнить наши семьи, потому что всегда был почитателем таланта сэра Эдварда и интересовался его делами. Он хотел, чтобы я была похожа на тебя и смогла бы выучить все эти премудрости из археологии. Но я другая! Как можно полюбить Тибальта, когда есть Эван!
— Некоторые могут, — спокойно ответила я.
— В таком случае, они просто сумасшедшие.
— Настолько сумасшедшие, что они считают безумной тебя, потому что ты предпочла Эвана.
— Как приятно с тобой разговаривать, Джудит. Давай ничего не будем говорить папе. Семья Эвана очень бедная, и он сам зарабатывает себе на жизнь. Один родственник помог Эвану получить высшее образование, а теперь Эван хочет вернуть ему затраченные на него деньги. Ему делает честь, что он получил образование и нечего стыдиться своего положения. У Тибальта были все преимущества, а Эван сам пробивал себе путь наверх.
— Это похвально, — вставила я.
— Джудит, тебе правда нравится Эван?
— Конечно, я считаю, вы идеально подходите друг другу.
— Прекрасно. А что скажет папа, как ты думаешь?
— Есть только один способ узнать это: спроси его.
— Ты думаешь, это возможно?
— А почему же нет?
— А если он будет против?
— Мы устроим тебе побег. Подставим лестницу к твоему окну. Будущая невеста спустится по ней и уедет в Гретну Грин, это очень далеко от Корнуолла. Может, другая форма брачного свидетельства будет надежнее.
— О, Джудит. С тобой всегда так весело. Ты из всего умеешь сделать шутку. Как я рада, что все рассказала тебе.
— Я тоже, — искренне проговорила я.
— А что бы ты сделала?
— Я бы пошла к твоему отцу и сказала: «Папа, я люблю Эвана Каллума. Более того, я собираюсь выйти за него замуж».
— А если он скажет «нет»?
— Тогда мы займемся планом побега.
— Хорошо бы сделать это сейчас.
— Сначала надо спросить твоего отца. Вдруг он будет в восторге?
— Не будет. Ему нравятся Трэверсы. Он хочет, чтобы я, как ты, сходила с ума по всем этим раскопкам. Я уверена, он бы поехал с ними в Египет, если бы чувствовал себя лучше.
— Может, он поедет туда с Эваном.
— С Эваном я бы поехала куда угодно.
— А что говорит Эван?
— Он говорит, что мы все равно поженимся, что бы ни случилось.
— Отец может лишить тебя наследства.
— Ты думаешь, меня это беспокоит? Лучше буду умирать с голоду вместе с Эваном.
— До этого не дойдет. У него же хорошая должность в университете, тебе нечего бояться. Даже если ты лишишься богатого наследства, ты станешь женой профессора.
— Конечно, мне не нужны деньги отца.
— Значит, ты в хорошем положении. Нужно сражаться за свою судьбу: чем раньше, тем лучше.
Она снова обняла меня. Какое блаженство! Как приятно участвовать в судьбе другого человека, если твое участие способствует твоему собственному счастью!
Теодосия оказалась права в своих предчувствиях. Ее отец не обрадовался грядущей свадьбе. Когда она призналась отцу, разразилась буря.
Теодосия вошла в мою комнату в слезах.
— Он не хочет об этом слышать. Он в бешенстве. Он сказал, что положит этому конец.
— Нужно твердо стоять на своем, если действительно хочешь выйти замуж.
— Ты бы так поступила, Джудит?
— А ты сомневаешься?
— Ни на мгновение. Как бы я хотела иметь твой характер.
— Ты можешь.
— Но как?
— Твердо стой на своем. Никто не сможет выдать тебя замуж против твоей воли, если ты не произнесешь на церемонии венчания необходимых слов.
— Ты поможешь мне, Джудит?
— От всего сердца.
— Я сказала папе, что он может лишить меня наследства, мне все равно. Я люблю Эвана и выйду только за него.
— Значит, ты сделала первый шаг.