Марго уже провела несколько месяцев при дворе, когда произошел инцидент, пробудивший в короле гнев и жажду мести.
Его любимый фаворит, Жуаез, пожелал стать архиепископом Нарбоннским и легатом при папском престоле. Хотя молодому человеку еще не исполнилось двадцати одного года и он не обладал необходимой подготовкой, он так трогательно вымаливал эту честь, что король не смог отказать ему; Генрих Валуа бросил эти должности своему милашке, словно засахаренные сливы, хоть эти назначения и требовали периодического присутствия Жуаеза в Риме. Когда фаворит отбыл к папе, Генрих послал ему письмо, но королевский гонец подвергся нападению и был убит, а послание — похищено.
Король разъярился, подозревая свою мать; тут пахло ее методами; однако Генрих решил обвинить сестру, потому что искал повода сфабриковать против нее обвинение.
Он хотел отомстить ей таким способом, которым поверг бы ее в бесчестье; не проконсультировавшись с матерью, он прислушался лишь к советам милашек и решил нанести удар по сестре на государственном балу.
Марго танцевала, когда король подал музыкантам знак остановился. Танцующие застыли в молчании, гадая, что случилось. Король подошел к тому месту, где стояла Марго.
— Берегитесь! — закричал он, обращаясь к собравшимся. — Берегитесь этой шлюхи! Мои друзья, я стыжусь того, что она — моя сестра. Я не смог бы перечислить вам все ее преступления. Их слишком много, и я, слава Богу, знаю далеко не все. Я мог бы назвать имена сорока ее любовников… этот список был бы далеко не полным. Есть некто Шамваллон. Вы знаете, что она недавно тайно родила ему сына? Это так. Ей удалось временно скрыть это от нас, но мы не так глупы, как она думает.
Глаза Марго сверкнули.
— Ты… — закричала она. — Ты… со своими накрашенными милашками… смеешь обвинять меня в безнравственности…
Король сузил глаза, и Марго заметила, что два его фаворита встали по обеим сторонам от нее. Берегись! — говорили их взгляды. Человек, осмелившийся так говорить с королем Франции, обречен!
Страх Марго оказался сильнее ее гнева. Никогда прежде она не осознавала всю глубину ненависти ее брата. Она поступила глупо, задев его милашек, продемонстрировав враждебность к ним. Она поняла, как правильно поступил ее муж, отказавшись приехать в Париж и шагнуть в ловушку. Она решила, что это — прелюдия к ее аресту.
Марго с мольбой посмотрела на мать.
Катрин молча наблюдала за этой сценой. У нее заболело сердце. Дети своими глупыми выходками рушили все плоды ее трудов. Эта история будет гулять по улицам Парижа, подвергаться искажению, раздуваться. Репутация дома Валуа упадет еще ниже, недовольные получат новую пищу для пересудов.
— Брат, — сказала Марго, — ты наслушался клеветы. У меня нет ребенка.
— Молчи. Немедленно уходи, — шепнула ей мать. — Иди в свои покои. Только так ты можешь спастись от королевского гнева.
Марго поклонилась и с высоко поднятой головой прошла сквозь расступившуюся безмолвную толпу.
Фрейлины Марго окружили свою госпожу в ее покоях. Что будет теперь? — спрашивали они друг друга.
Марго легла на кровать; она была напугана, но, как обычно, извлекала удовольствие из опасной ситуации. Король обвинил ее в рождении бастарда; скоро эта новость разлетится по Парижу, по всей Франции. Это не слишком сильно огорчило Марго. Она глубоко сожалела о своем бесплодии, которое было платой за грехи дедов. Марго не могла вынашивать детей и отчасти радовалась тому, что ее подозревают в тайных родах.
Ночь прошла спокойно, но, проснувшись, Марго обнаружила в спальне шестьдесят лучников. Это было бессмысленное оскорбление со стороны короля, потому что солдаты пришли не для того, чтобы арестовать Марго; они лишь доставили послание Генриха, в котором Марго предписывалось без промедления «избавить город от своего присутствия».
Поскольку Шамваллон, узнав об инциденте на балу, где прозвучало его имя, и испугавшись гнева короля, удрал в Германию, Марго решила тотчас исполнить приказ брата и в тот же день выехала в Гасконь.
Ликующий король явился к матери.
— Вот видишь! Я избавил наш двор от шпионки, и весьма быстро. Как с самого начала сказал Эпернон, приглашать ее сюда было ошибкой.
Катрин покачала головой.
— Мой сын, как бы я хотела, чтобы ты советовался со мной, собираясь сделать что-то. Куда выгоднее было бы присматривать за столь опасной особой здесь. Боюсь, что ты поступил весьма неразумно, прогнав ее.
— Я — человек, — сказал король, — который, приняв решение, действует быстро.
— Иногда мудрее немного поразмыслить, — заметила Катрин. — Мы еще увидим, правильно ли ты поступил или тебе следовало проявить большую осторожность.
Генрих и правда вскоре увидел это. Наваррец, услышав о поступке короля, послал ему письмо, в котором сообщалось, что он не может принять назад жену, которую публично очернил король Франции — ее родной брат.
Дело было в том, что Корисанда забеременела, желая иметь сына, наследника его владений, король Наварры задумался о женитьбе на ней. Он писал, что рассчитывает получить от королевской семьи репарации за брак со столь недостойной женщиной, как Марго. Он хотел развода. Что скажет христианский мир, спрашивал Наваррец, если он примет назад особу, которую король Франции публично опозорил и прогнал от своего двора?
Катрин посмотрела бесстрастными глазами на сына; но король отказался признать свою ошибку.
— Да будет проклят Наваррец! — закричал Генрих. — Да будет проклята его жена. Этому королевству не видать мира, пока они оба живы.
— Она должна вернуться к своему мужу, — сказала Катрин. — Сделанного не исправить. Мой дорогой сын, твои друзья посоветовали тебе поступить подобным образом отнюдь не в интересах Франции, а из-за своей жалкой ревности. Ты не должен допускать, чтобы личные чувства влияли на государственные дела.
Он нахмурился. Это было максимумом того, что Катрин осмелилась сказать против его фаворитов. Она тем временем задумалась о том, как избавиться от двух самых опасных милашек — Эпернона и Жуаеза. Уже умерло так много его фаворитов; Катрин боялась, что Генрих заподозрит ее в случае гибели еще одного друга. Она не могла рисковать любовью сына и остатками его уважения.
Но она должна радоваться. Подобные истории показывают Генриху, что милашки помогают ему совершать промахи. Это доказывало кое-что еще: возросшую хитрость Наваррца.
Французские послы посетили Нерак, а наваррские — Париж. Король Франции умиротворил короля Наварры. Генрих заявил, что он отказывается от сказанного в адрес сестры, что его дезинформировали; он якобы понял, что даже принцессы не защищены от клеветы.
Чувствуя себя уверенно в своем королевстве, Наваррец ехидно посмеивался. Хотя сейчас он обожал красавицу Корисанду, которая вынашивала его ребенка, Генрих все же не был уверен в том, что он согласен потерять Марго, эту самую поразительную и забавную женщину. Если король Франции предложит ему значительную компенсацию, он, Генрих Наваррский, возможно, примет Марго назад.