Когда дети ушли, Мария спросила себя: почему она позволяет забирать у нее дочерей? Они пробудут в Фонтевро долгие годы. С какой стати ее разделяют с собственными детьми? Она была уверена: во всем виноват Флери. Хотя кардиналу уже за восемьдесят, он оставался все таким же энергичным и продолжал самостоятельно принимать все важнейшие решения.
Придется вызвать кардинала и посмотреть, что она сможет сделать для своих девочек, несмотря на то что Флери никогда не придавал значения мнению Марии.
Именно из-за него ее отец вновь потерял польский престол. Флери опасался, что из-за Станислава Франция окажется втянутой в войну. Но война все равно началась. Кардинал конечно же предпочел бы избежать ее, но во Франции существовала сильная группировка, старавшаяся любой ценой развязать войну с Австрийской империей. Представители этой группировки взяли вверх над Флери, и Франция, объединив войска с Испанией и Сардинией, пошла в атаку.
Но Станиславу, который после избрания Фредерика-Августа сбежал в Данциг, чтобы ждать там помощи, это мало помогло.
Некоторые во Франции поддерживали изгнанного короля, но, к сожалению, Флери к ним не относился. Но благородный человек – граф де Плейо, посол в Копенгагене, старался поддержать Станислава.
Когда командующий небольшой флотилией, посланной Флери, увидел, с каким количеством русских ему придется сражаться, то решил, не вступая в бой, повернуть прочь от Данцига. После чего посол, де Плейо, в одиночку повел против русских небольшой отряд. Это был доблестный поступок, но Плейо был убит, а Станиславу пришлось в облачении крестьянина покинуть Данциг.
Война продолжалась в Рейнланде и Италии, хотя целью Флери, чьей навязчивой идеей было не втягивать Францию в войну, стало перемирие любой ценой. В 1735 году начались переговоры. Фредерика-Августа признали королем Польши Августом III. Австрия оставила себе Парму и Пьяченцу, а Испания получила Неаполь и Сицилию. Что же получил Станислав? Было решено отдать ему Лотарингию, так как Франц, герцог Лотарингский, собирался жениться на Марии-Терезии, дочери Карла VI и его наследнице. Франция никогда не позволила бы, чтобы Лотарингия оказалась в руках Австрии, поэтому пришлось дать герцогу Францу Тосканию, а Лотарингию передали Станиславу. Однако после его смерти земля должна была принадлежать Франции.
Итак, вместо Польши Станислав получил Лотарингию. Слабое утешение для короля, горько подумала Мария. Она во всем винила Флери, который не оказал ее отцу помощи, когда тот в ней действительно нуждался.
Она была уверена, что он откажет в помощи и ее маленьким девочкам.
Когда Флери явился по ее приглашению, Мария, предложив ему сесть, строго произнесла:
– Ко мне приходили мои дочери, месье кардинал. Они очень опечалены.
Флери удивленно посмотрел на королеву. Почему он должен решать эти вопросы?
– Покидать дом всегда грустно, – продолжала Мария.
– Мадам, дети должны получить воспитание.
– Они могут получить гораздо лучшее образование здесь, во дворце.
– Мадам, вы хотя бы понимаете, во сколько это обойдется казне?
Мария раздраженно посмотрела на кардинала. Его беспокоит экономия! Не так давно он приказал разобрать прекрасный мраморный фонтан в Марли и сделать там лужайку. «Это, – сказал он тогда, – сэкономит казне тысячу крон».
Мария очень разозлилась, когда услышала об этом. Как раз тогда Станиславу даровали Лотарингию. Флери заявил Марии, что трон Лотарингии гораздо лучше для ее отца, чем трон Польши, и Мария ответила с горечью: «О да, месье кардинал, ровно настолько, насколько лужайка лучше великолепного фонтана!»
Умолять такого человека было бесполезно. Флери верил, что знает, как излечить недуги его страны, и его абсолютно не беспокоило то, что у него нет расположения королевы. Главное, что ему полностью доверял король.
– Это разобьет им сердце, – продолжала Мария. – Как вы не понимаете? Здесь, в Версале, они счастливы. Вы хотите отослать маленьких детей в мрачное аббатство!
– Мадам, воспитание принцесс дорого обходится казне. В аббатстве Фонтевро они не только получат образование, но и станут дисциплинированнее. Я уверен, что отослать их в аббатство разумно и правильно.
Он был непоколебим. Он не понимал, что детям очень тяжело покидать свой дом. Он знал, только как сэкономить казне средства.
Мария вздохнула. Она поступила глупо: не стоило приглашать его к себе.
Аделаида ускользнула от Виктории и Софии. Это было непросто, так как девочки всюду ходили за ней. Их привязанность к старшей сестре воспринималась ею как должное, но иногда создавала определенные трудности.
Девочка разгладила свое бархатное платье, оно было темно-голубое, и придворные называли этот цвет «королевским», потому что он совпадал с цветом глаз Людовика. Аделаида попросила разрешения надеть сегодня это платье, и ей не отказали. Няни переживали за ребенка, которому скоро суждено было покинуть дворец, и старались выполнить все ее малейшие желания.
– Аделаида, что ты собираешься делать? – спросила ее Виктория.
София молчала и, как обычно, переводила взгляд с одной сестры на вторую.
– Секрет, – ответила Аделаида. – Возможно, я расскажу вам позже.
Виктория и София переглянулись. Им пришлось удовольствоваться этим ответом.
Аделаида решительно покинула их и направилась на второй этаж к новым покоям короля. Она абсолютно не боялась своего отца, считала его самым добрым человеком в мире, потому что он всегда любил играть с ней. Девочка знала, что папе нравится, когда она говорит что-нибудь умное, а когда она плакала, отец был готов обещать все, что угодно. Не то чтобы он всегда выполнял свои обещания, но просто не выносил слез своей маленькой дочки. Кроме того, Аделаида слышала, как ее гувернантка, маркиза де Ла Ланде, часто повторяла другим нянькам: «Мадам Аделаида самая красивая из дочерей короля».
Если ты красивая, нужно быть смелой и попробовать использовать расположение к себе влиятельных особ. От безысходности Аделаида была готова рискнуть.
Ей встретился один из пажей. Когда они поравнялись, он поклонился ей, и девочка властно потребовала:
– Мне необходимо говорить с его величеством.
Паж, изо всех сил стараясь не рассмеяться от «взрослых» манер ребенка, почтительно ответил:
– Мадам, насколько мне известно, его величество сейчас на мессе.
Аделаида благосклонно кивнула и проследовала к покоям короля.
Возвращаясь с мессы, Людовик, как обычно, чувствовал себя неуютно, ему хотелось вести праведную жизнь, но очень нравилось общество мадам де Майи, хоть сознание того, что это грех, и отравляло его счастье.
Людовик не мог долго печалиться. Мысль о том, что вскоре он отправится в Куси, замечательный дворец среди лесов рядом с Сеной, подняла его настроение. Дворец был прибежищем для него и мадам де Майи. Сразу же после покупки не мог отказать себе в удовольствии перестроить и украсить его. Дворец перекрасили в голубой цвет, отделали золотом, а в комнатах сделали зеркальные стены. Теперь Куси стал по-настоящему прекрасен.