Горничная доложила, что ко мне пришел мистер Сэланжер.
Я уже собралась сказать, что меня нет, как он сам появился в дверях, что было для него весьма характерно. Догадываясь о моем нежелании видеть его, он решил действовать напролом.
– Ленор, как чудесно, что я снова вижу тебя!
Он прошел в комнату, горничная закрыла за ним дверь, и мы остались одни.
– Ну, – сказал он, – поздравь меня. Ты хоть понимаешь, что я чудом вырвался из тисков смерти?
– Поздравляю.
– Джед – отличный парень. Если бы не он, я бы уже был на том свете.
– Представляю, как ты ему благодарен.
– О, бесконечно. У меня пока нет желания отправиться в царство мертвецов. А ты, Ленор, как всегда, очаровательна. Я тебе кое-что принес.
Он вручил мне фотографический снимок.
– Момент той памятной ночи, – сказал он.
Это была фотография, сделанная на приеме у Джулии. Снимок был очень четким, и всех можно было хорошо разглядеть: Чарльз, Касси, Маддалена, еще двое мужчин и я.
– Получилось очень хорошо, не находишь?
Я вовсе не хотела иметь у себя напоминание о той ночи. Мне и так стоило немалых усилий позабыть о ней.
– Все очень хорошо получились, – сказала я, мельком взглянув на фотографию, и тут же убрала ее в стол. Смотреть на нее было выше моих сил.
– Я так и думал, что тебе захочется иметь ее у себя, – издевательски сказал он.
– Я бы предпочла забыть о том вечере.
– Ах, ты переживаешь из-за выходки Джулии. – Он рассмеялся. – Бедная Джулия! Боюсь, что на этот раз она зашла слишком далеко. Честно говоря, я тоже – в ту ночь, когда чуть не сгорел. Должно быть, это у нас семейное. Я развлекался с одной леди, diner a deux [27] ... и ничего не могу вспомнить. Да, Джулия, конечно, дала себе волю. Но она – хорошая сестра. Ты, наверное, знаешь, от моего дома почти ничего не осталось. Сгорел мой письменный стол... сгорел дотла... и весь мебельный гарнитур в спальне. У меня была неплохая обстановка в том доме.
– Думаю, ты мог бы переехать на время в Шелковый дом.
– О, у меня так много дел в Лондоне.
– А когда возвращается Хелен?
– Я не думаю, что ей стоит торопиться. Мы лучше ладим, когда не видимся друг с другом. Это один из рецептов удачного брака.
– Ты – страшный циник.
– Я – реалист. Вот как это называется. Джулия взяла на себя роль доброй самаритянки, Дрэйк не возражает; поэтому я могу пожить у них, пока не совью себе другое гнездышко. Но я, собственно, пришел сюда не за этим.
Я удивленно приподняла брови. Он улыбнулся и подошел к столу, за которым я стояла. Я до сих пор не села сама и не предложила сесть ему.
– Ты, вероятно, спрашиваешь себя, зачем я пришел. Что ж, я удовлетворю твое любопытство. Я пришел поговорить о нас.
– О нас?
– Да... о тебе и обо мне.
– А что ты можешь сказать мне о нас?
– Что мы должны стать более близкими друзьями. Я немного ревную тебя... к Дрэйку. Ты, кажется, так любишь его... а ведь, по совести говоря, не должна бы. Он ведь как-никак муж Джулии, а ты – член семьи... более или менее. Меня разбирает злость, когда я думаю о вас с Дрэйком и о том, как ты холодна со мной.
– Ты говоришь чепуху.
– Не думаю, что с тобой согласятся в свете после того, как...
– Я думаю, нам больше не о чем говорить.
– Нам о многом надо поговорить. Не знаю, почему, но ты притягиваешь меня, Ленор. Никак не могу выбросить тебя из головы. Но ты упорно мною пренебрегаешь. Ты такая непорочная... с виду. Каким невинным ребенком ты казалась, когда окрутила Филиппа. Слушай, а скажи-ка: почему все-таки он покончил с собой?
– Я не думаю, что он это сделал.
– Ой, да будет тебе. Может быть, это я убил его? С досады, что ему достался предмет моего вожделения. Нет, дорогая, я не убивал его. Я думаю, что он узнал что-нибудь о тебе. Он придерживался довольно строгих воззрений на мораль, наш Филипп. Это был рыцарь в блистающих латах. Малейшее отступление от совершенства огорчало его до глубины души. Что же он такое узнал о тебе, Ленор, а?
– Твои предположения нелепы.
– Ох, какая ты темная лошадка. Ведь кем ты была? Незаконной дочерью одного из Сент-Аланжеров. Правда, недавно тебе подвернулся папа, причем, именно тогда, когда тебе была нужна его помощь. А до этого ты была маленьким подкидышем – достаточно умным, однако, чтобы выйти замуж за одного из наследников Сэланжеров. Этакая романтично-мелодраматичная история, особенно в том месте, где муж кончает жизнь самоубийством. Казалось, на этом пора и остановиться. Но нет, это не для Ленор. Ей надо еще соблазнить несчастного мужа Джулии. Многообещающего политика. И у бедняги появляются проблемы. Что же ему остается: весь мир за любовь?
– Я не собираюсь слушать продолжение.
– Боюсь, что придется. Разве ты не знаешь, что я не очень хороший человек?
– Пожалуй, в этом я с тобой соглашусь. Он схватил меня за руку.
– Но даже нехорошие люди могут быть привлекательными, моя дорогая.
– К тебе это не относится.
– Поосторожней в выражениях. Предупреждаю тебя: я могу быть еще и очень мстительным человеком. Помнишь мавзолей?
– Я никогда его не забуду.
– Да, и наверняка помнишь, как храбрый добрый Дрэйк освободил тебя; но не удовлетворившись этим, он решил получше продемонстрировать свои рыцарские качества и кинул меня в озеро. Я тоже этого не забыл. Пора свести старые счеты.
– Чарльз, я требую, чтобы ты ушел.
Я вырвала руку, но он подошел еще ближе, так что его лицо оказалось почти вплотную с моим. Его похотливые глаза насмехались надо мной. Мне стало страшно.
– Но я хочу остаться.
– Что, прекрасная Маддалена уже уехала?
– Она по-прежнему радует нас своим обществом.
– Мне казалось, ты занят сейчас его.
– О, у меня зверские аппетиты. Маддалена – сладкая, ароматная, чудная; но, как ни странно, меня безумно тянет к тебе.
– В таком случае перестань, ты напрасно теряешь время.
– Нет... нет. На этот раз я прекрасно проведу время.
– Послушай, Чарльз: если ты сделаешь это, я больше близко к тебе не подойду.
– Я заставлю тебя изменить свое мнение.
– Я в состоянии сама принимать их.
– Ленор, с меня довольно этих споров. Я вполне серьезен. Если ты и дальше будешь отвергать меня, то сделаешь хуже только себе... и Дрэйку Олдрингэму. Ты подумала, что будет, если Джулия затеет развод с Дрэйком и укажет тебя соответчицей?