– Ну, мы все думаем об этом, но никак не решимся. Графиня вообще ни о чем другом и говорить не может, а бабушка, я знаю, в душе тоже считает, что это необходимо. В целом, конечно, я тоже...
– Да, серьезная дилемма.
– До этого нам везло. А самым большим везением для нас была графиня.
– Эта работа дала вам возможность забыть... о своем горе.
– Да, это действительно так.
– Но сейчас... сейчас эта боль утихла?
– Ну... наверное. Время лечит.
– Но тем не менее вы часто вспоминаете прошлое.
– От прошлого никуда не скрыться.
– Понимаю. А что бы вы сказали... – Он замолчал, а я ждала продолжения. Но он, казалось, раздумал говорить об этом. – Вот здесь кончаются наши земли.
– У вас очень обширные владения.
– Они требуют много внимания. К счастью, мне повезло с управляющим. Но все равно приходится отдавать половину своего времени делам поместья.
– Большая часть вашего времени, полагаю, принадлежит политике.
– Да, конечно, часто приходится бывать в Лондоне, но здесь и без меня все идет своим чередом.
– Вы все очень красиво устроили.
– Я так боялся, что вам не понравится у меня... вы будете вспоминать Лондон. Но мы здесь тоже часто устраиваем развлечения. Сестра мне очень помогает... но ей нужно следить и за своим домом.
– Она вас очень любит.
– Да, она всегда была моей маленькой мамой.
Мне хотелось петь от счастья. Он собирается сделать мне предложение, и я намереваюсь ответить «да». Скоро в моей жизни наступят перемены. Он станет хорошим отцом для Кэти. Детям необходимо иметь отца, а некоторым женщинам вроде меня – мужа.
Мы выехали в поле.
– Давайте прокатимся галопом, – предложила я.
И мы помчались. У самой кромки поля я редко осадила лошадь. Мы оба были в приподнятом настроении и радовались всему, что нас окружало.
Мне казалось, я понимаю его. Он хочет сделать мне предложение, но не решается. Наверное, это призойдет перед нашим отъездом. Он хочет, чтобы я поняла, какой будет моя жизнь, если я стану его женой. И ему нужно убедиться, что я действительно готова порвать со своим прошлым. Вот почему он так хотел, чтобы я провела здесь рождественские праздники. Он никак не мог забыть, что я Ленор и что имя это связано с одним из самых дорогих в Лондоне салонов женского платья. Он так хотел быть уверенным, что мы оба... стремились к этому. Мне захотелось сказать ему, что, как бы много ни значило для меня наше предприятие, любовь и брак гораздо важнее.
Мы вернулись обратно очень довольные прогулкой и друг другом, и я никак не думала, что в доме меня ожидает неприятный сюрприз.
Мы отвели лошадей в конюшню и передали их конюху, а потом неспешно отправились к дому. Когда мы вошли в холл, то увидели Изабеллу, а рядом с ней какую-то женщину в изумительных соболях. Это была Джулия.
Она метнулась навстречу Дрэйку.
– Вот и я, – сказала она, – рада тебя видеть.
Дрэйк застыл как вкопанный.
– Я пробуду у тебя все Рождество. Не можем же мы встречать его врозь. Я прекрасно поняла, что ты имел в виду, когда сказал, что проведешь праздники дома.
– Привет, Джулия, – сказала я. – Я и представить себе не могла, что ты тоже здесь будешь.
– Ну, мы с Дрэйком понимаем друг друга. Он всячески намекал, что именно здесь собирается встречать Рождество, и я догадалась, для чего ему это нужно – он надеялся, что я приеду к нему. Дрэйк, дорогой, прости, что не смогла раньше. Вчера Хэрринггоны давали званый обед. Пришлось пойти, они так упрашивали. А так бы я приехала еще вчера.
– Нужно приготовить вам комнату, – сказала Изабелла.
– Как это любезно с вашей стороны.
– Вы привезли с собой свою горничную?
– Аннетт... да, она тоже здесь.
– Ей придется спать наверху, в мансарде. Там есть одна свободная комнатка.
– Прекрасно! Дрэйк, что же ты такой невнимательный? Почему ты не предупредил миссис Дентон, что я приеду?
– Я сам не ожидал.
– О, Дрэйк... когда ты сказал мне... мне казалось, это так ясно...
– Что ж, ты все равно уже здесь...
Изабел обо всем позаботится.
– Ну разве здесь не чудесно? Я обожаю этот дом. С такой необычный, оригинальный. А Касси тоже приехала?
Я кивнула.
– Как это приятно. Семьи должны собираться вместе... особенно на Рождество.
Радость моя тут же померкла. Джулия все испортила.
Рождество! Оно могло быть таким счастливым для всех нас! Как только сгустились сумерки, под окнами дома появились певцы с зажженными фонариками и пропели все самые известные рождественские гимны: «Однажды в царстве царя Давида», «Придите, правоверные», «Добрый король Венцеслав» и много других.
Кэти была в восторге и пела вместе с ними, а потом помогала обносить их горячим вином и мясными пирогами. В этот вечер она легла спать как обычно и вскоре уснула. Она уже чувствовала себя здесь как дома.
После ужина мы поднялись в галерею, где были зажжены огни.
– Мы всегда поднимаемся сюда в сочельник, – объяснила Изабел, – здесь мы жарим каштаны и пьем портвейн. Иногда чувствуешь необходимость следовать древним традициям, которые дошли до нас через столетия.
– Довольно жутковато, – поежилась Джулия. – Так и кажется, что вон тот пожилой джентльмен сейчас сойдет с картины и устроит нам хорошенькую взбучку.
– Да, у него суровый вид, – согласился Дрэйк. – Это великий прапрадедушка Вильям. Он был адмиралом. У нас в семье очень сильны морские традиции.
– А вы не боитесь, что они каким-нибудь образом выразят вам свое недовольство, что вы пошли против этих традиций? – спросила Касси.
– Все они давно лежат в могилах.
– Некоторые считают, что покойники иногда возвращаются, – сказала Касси.
– Даже если и так, я буду жить, как читаю нужным. Они в свое время поступали точно так же, – заявил Дрэйк.
– Интересно, почему привидения всегда появляются только в старинных особняках? – спросила я. – Мне никогда не приходилось слышать, чтобы привидение жило в Коттедже. Они живут только в больших домах.
Мертвые – мертвы, – сказала бабушка. – И как бы ни хотелось некоторым их оживить, это невозможно.
Я знала, что она думает о моей матери и Филиппе.
– Насколько я поняла, в этой галерее тоже водятся привидения, да? – спросила Касси, которую очень занимал этот предмет.
– Считается, что да, – ответил Дрэйк.
– С этим связана какая-нибудь история?