– Ты могла бы привлечь людей к нашему делу. Есть человек, которого ты, несомненно, сможешь убедить сделать все, что ты попросишь.
Джейн в ужасе уставилась на Дорсета. Гастингс и так не выходил у нее из головы.
– Я не смогу, Томас, – быстро проговорила она.
– Почему бы и нет? Гастингс любил Эдуарда. Он любит и сына Эдуарда.
– Он друг герцога Глостерского, и ты очень хорошо это знаешь.
– Ему гораздо больше хочется быть твоим другом, чем другом герцога.
– Я не понимаю тебя. – Джейн дрожала, и хотя ее глаза сверкали, она была очень бледна.
– Одно твое слово, Джейн, и Гастингс послушает тебя. Ты могла бы поговорить с ним.
– И что же я ему скажу?
– Своими нежными словами ты могла бы перетянуть Гастингса на нашу сторону.
– Я не могу этого сделать, Томас.
Он едва не ударил ее, но сдержался. Укрощал ее прежде, укротит и теперь.
– Разве тебе не больно видеть меня униженным?
– У меня сердце разрывается, когда я вижу тебя в таком положении.
– Слишком уж ты горда для человека, у которого разрывается сердце. Ты обрекаешь меня на смерть. Позволь сказать тебе, что именно такой будет моя участь, если мне не удастся бежать во Францию, когда Ричард окажется на троне. Ты обрекаешь на смерть и маленьких принцев. А тебе стоит сказать лишь слово и улыбнуться человеку, который сделает все, о чем бы ты его ни попросила, и мы спасены.
– Ты думаешь, Гастингс оставит Ричарда ради вас, если я попрошу его?
Как бы ей хотелось подавить сейчас свое волнение и не думать о Гастингсе как о возлюбленном! Потом она сказала бы ему: «Ну вот! Вы когда-то предали меня. Теперь я предала вас!»
– Ты привлечешь его на нашу сторону… если станешь его другом.
– Другом? Что ты имеешь в виду?
Он не ответил, и она в неистовстве обернулась к нему:
– Как ты смеешь предлагать мне такое? Я всегда, наверное, была тебе безразлична. Ты говоришь, стать его другом? Его подругой? Я ненавижу тебя!
– Ты ведешь себя как ребенок, Джейн. – На губах Дорсета играла холодная усмешка. – И к тому же, ей-богу, ты неправильно меня поняла. Я сказал: «Стань его другом», и именно это я имел в виду. Ты говоришь, что ненавидишь меня. Бог мой! Сейчас ты возьмешь свои слова обратно. – Он притянул ее за плечи. – Тебя же тянет к нему. Ты – бесстыдная шлюха. Ты устала от меня, и тебя тянет к Гастингсу.
Джейн с безумной яростью колотила кулаками по его груди.
– Ненавижу тебя! – кричала она, почти рыдая. – Ненавижу!
– Как это похоже на тебя, Джейн! Ты говоришь, что ненавидишь меня, а сама ведь любишь меня. Ты утверждаешь, что и Гастингса ненавидишь. Может, тебе неведома разница между любовью и ненавистью?
Постепенно она успокоилась, он притянул ее к себе и, нежно перебирая пальцами ее волосы, говорил:
– Разве я не самый ревнивый из мужчин? Разве я не предпочел бы страдать от мук забвения или умереть, чем допустить то, что ты должна сделать… то, что пришло тебе на ум?
Она попыталась высвободиться, но он не отпустил ее.
– Ты могла бы поговорить с ним, даже пообещать ему что-нибудь. Что значат обещания, когда человек доведен до отчаяния?.. Можно сказать ему, что Стиллингтон и герцог Глостерский сговорились и состряпали эту историю с женитьбой короля. Ручаюсь, верный Гастингс будет искренне предан маленькому королю, если ты его о том попросишь.
– Но они вовсе не состряпали эту историю, Томас.
– Прекрасно. Пусть себе Ричард продолжает идти к своей подлой цели. Мне что за дело. Но я не могу оставаться здесь и попытаюсь бежать. Меня, несомненно, схватят, водворят в Тауэр и будут пытать. А когда потом они захотят убить меня, то выведут на Тауэр-Грин, и ты, Джейн, будешь там, будешь смотреть, как моя истекающая кровью голова скатится на солому… Ты пожалеешь тогда, что не сделала ничего, чтобы спасти эту голову, которую когда-то любила, ведь ты действительно любила меня, Джейн.
– Я все еще люблю тебя, – промолвила Джейн.
– Нет, ты не любишь меня. Теперь я это знаю. Беда, как известно, не приходит одна. – Он поцеловал ее и потянул на кровать. Ему хотелось удостовериться в том, что он не утратил своей власти над ней. – Джейн, я слишком многого от тебя хочу. Ты не должна больше приходить сюда. Это очень опасно.
Он склонился над ней и вначале нежно поцеловал в шею, затем, изображая страсть, стал целовать ее все неистовее. С полуприкрытыми глазами она отвечала на его поцелуи. Приближался момент, когда для них не будет ничего, кроме неудержимого стремления друг к другу.
– Джейн, любимая, – прошептал он. – Ты привлечешь Гастингса на нашу сторону?
И тогда она ответила, что сделает все, о чем он ее просит.
– Бог мой, Джейн, – с облегчением вздохнул Дорсет, – я знал, что ты и вправду меня любишь. Я верил, что ты не подведешь меня.
* * *
Джейн одевалась с особой тщательностью, и выглядела она на редкость прекрасно. На ней было платье ее любимого голубого цвета, восхитительные волосы ниспадали на плечи. Ее возбуждало и радовало то, что она решилась склонить Гастингса к предательству. Ей казалось, что она изменилась с тех пор, как очутилась при дворе. Она – добросердечная, веселая и покладистая женщина – замышляет месть, и мысль об этом доставляет ей удовольствие. Как приятно сыграть с ним злую шутку, такую же, как он пытался проделать с ней много лет назад!
«Я грешница, – подумала Джейн, – я и вправду такая скверная, как говорят обо мне проповедники у собора Святого Павла».
Этим утром она как бы случайно встретила Гастингса, направлявшегося в замок Бейнард на совещание с Ричардом. Он поклонился, при виде ее лицо его осветилось радостью.
Джейн сказала ему:
– Добрый вам день, милорд! Прозвучало это гораздо любезнее, чем обычно.
– Добрый день, Джейн, – ответил он и добавил: – Ты выглядишь расстроенной. Что-нибудь случилось?
На его губах играла мягкая улыбка, а взгляд выражал острую тоску и горячую готовность помочь ей.
– У меня столько всяких проблем, милорд. А я глупая женщина, и у меня нет никого, с кем бы я могла их обсудить.
Это звучало как приглашение к разговору, и Гастингс не преминул им воспользоваться.
– Может быть, я смог бы тебе чем-то помочь?
Она возликовала, видя, с каким рвением он стремится прийти ей на помощь. Ведь она теперь никто, и все же он рад услужить ей. Он не смеялся над тем, что она лишилась своего влияния. Несомненно, в Гастингсе было что-то хорошее, но она не даст себя обмануть. Джейн не забыла прошлого и не позволит своей ненависти ослабеть.