В любом случае, если они не вернутся до завтра, придется что-то предпринять.
То был очень тяжелый вечер; я неожиданно осознала всю глубину своего одиночества. Сэру Энделиону я не вполне доверяла, ибо с тех пор, как он ввел Джессику в дом, я кое-что узнала о его характере. В юности он славился своей необузданностью и, насколько я понимала, всю жизнь играл с судьбой. Он жаждал событий…и предпочитал риск скуке. Я понимала его, но понимала также, что положиться на него не могу. А леди Менфрей? Я вспомнила, как она помогла мне после смерти Дженни. Но, правду сказать, тогда она действовала с одобрения семьи. Она слишком желала покоя и мира, чтобы стать опорой во время бедствия.
Рядом со мной остановился Уильям Листер. В его взгляде сквозила тревога.
— Я понимаю, что вы чувствуете, — прошептал он.
— Должно быть, что-то случилось, — отозвалась я. — Нам следует действовать.
— Да, — согласился он. — И побыстрее.
— Но как? — спросила я.
— Я отправлюсь в Ланселлу, чтобы убедиться, не там ли он. Его могли задержать дела.
— Они где-то вместе, — поправила его я. Он печально кивнул.
— И скорее всего, вместе попали в беду, — продолжала я. — Такое могло случиться, если они вместе отправились верхом… но все лошади в стойле. Что же тогда?
— Надо что-то предпринять. Сначала я хотел подождать, поскольку…
— Я понимаю. Вы надеялись, что они вернутся, и не хотели привлекать внимание к…
— Я уверен, что этого не хотел бы и мистер Менфрей. Но теперь, по-моему, пришло время действовать. Я немедленно отправляюсь в Ланселлу. Думаю, что я доберусь быстрее и без лишнего шума, если отправлюсь верхом. Посмотрю, нет ли его в штаб-квартире, и расспрошу агитаторов — не знают ли они чего. Если я ничего не выясню, мы известим полицию.
Я задрожала, он придвинулся ко мне и легко, застенчиво коснулся моей руки.
— Поверьте, я сделаю все возможное… ради вас.
— Спасибо, Уильям, — проговорила я; теперь я знала, что на свете есть хоть кто-то, на кого я могу рассчитывать.
Уильям ускакал в Ланселлу, а я в страшном волнении осталась ждать.
Мы сидели все вместе в красной гостиной и вдруг, примерно через час после отъезда Уильяма, послышался голос Бевила. Все поспешили к окну, но почти ничего не увидели, ибо луна еще не взошла, хотя небо было чистым и сияло звездами.
— Он вернулся! — вскричала я, выбежала из комнаты и помчалась по коридору к лестнице. Я увидела, что он стоит в вестибюле, рядом была Джессика. — Бевил! — прокричала я. Я была счастлива, что он вернулся, и не могла этого скрыть.
— Хэрриет! — отозвался он. — Это чистое безумие!
Спускаясь по ступеням, я сильно хромала. Джессика смотрела на меня; она была бледна, с растрепанными волосами и заплаканным лицом, но красота ее от этого не поблекла. Глаза ее казались больше и сверкали ярче; и мне пришло в голову, что она, похоже, довольна приключением.
— Что случилось? — спросила я. Джессика протянула мне что-то. Я не разобрала, что это было.
— Мы отправились, чтобы найти это, — объяснила она, — а потом…обнаружили, что оказались в западне.
— В западне?
— Все очень просто, — сказал Бевил. — О, привет, мама. Привет, папа. (На лестнице появились сэр Энделион и леди Менфрей.) Мы отправились за этой штукой, а лодка отвязалась и уплыла.
— Уплыла? — Я повторила его слова с вопросительной интонацией — хотя сама всегда злилась, когда другие это делали. Но сейчас я была слишком испугана и не владела собой.
— Все очень просто, — объяснил Бевил. — Сегодня утром Бенедикт и Джессика были на острове и забыли там его плюшевого мишку. Он не желал отправляться спать, пока Джессика не пообещала привезти его обратно. Она попросила меня перевезти ее.
Мне хотелось спросить: «Почему она попросила тебя? Разве трудно съездить одной?» Но я промолчала. Не стоило открывать своих чувств перед всеми ними.
— Да, — продолжила Джессика. — Бевил любезно согласился, а когда мы нашли медведя и вернулись на берег, обнаружилось, что лодка уплыла.
— Куда это? — спросил сэр Энделион, в его голосе звучало веселье, словно он в глубине души искренне наслаждался этим происшествием.
— Хотел бы я знать, — отозвался Бевил, пытаясь изобразить, что он очень зол.
— Должно быть, вы не очень надежно ее привязали, — издевательски произнес сэр Энделион.
— Наверное.
— Так что, лодку унесло?
— Нет. А'Ли поймал ее. Он увидел, как она болталась на волнах, — сообщил Бевил, — и повел ее к пристани у Менфреи. Когда он проплывал мимо острова, мы его окликнули. Он и привез нас назад.
— О, дорогой, — вздохнула леди Менфрей. — Ты пропустил обед и, должно быть, голоден. Я скажу, чтобы тебе сейчас же чего-нибудь принесли.
Она чувствовала надвигающуюся грозу, и ей хотелось поскорее уйти.
— Ну что ж, — заключил сэр Эиделион, — ты — не первый, кто оказался отрезан от мира на необитаемом острове. Тем более, что он всегда был твоим любимым местом.
Я вспомнила, как пряталась за пыльной занавесью, когда Бевил явился туда с одной из деревенских девушек. На сей раз меня там не было — и никто не помешал довести до конца восхитительное приключение.
«Что, — спрашивала себя я, — происходило все это время в доме на острове?»
Бевил посмотрел на меня, и я постаралась ничем не выдать себя.
— Ладно, — прохладно сказала я, — главное — вы вернулись.
Поднимаясь по лестнице, я бросила беглый взгляд на лицо Джессики. Она слегка улыбнулась. Извинялась? Или бросала вызов? Этого я сказать не могла.
Было уже половина двенадцатого, когда Бевил поднялся наверх; до этого он долго говорил с Уильямом, вернувшимся из Ланселлы; я не сомневалась, что Уильям теперь глубоко сожалеет, что отправился туда и подлил масла в огонь, придав огласке эту историю.
Бевил холодно посмотрел на меня. Это была его обычная манера, когда он желал сделать вид, будто ему все равно.
— Ты еще не спишь? — непонятно зачем спросил он.
— Но готова лечь, — отплатила я ему той же монетой. — Я уже переоделась в халат и сижу размышляю.
— Что-то не так?
Я уже готова была пустить в ход испытанное оружие своей юности — острый язычок.
— Не знаю…
— Что это означает?
— Именно это я хочу услышать от тебя. Что на самом деле случилось?
Бевил казался взволнованным. Еще одно доказательство вины?
— Ты же слышала, что случилось. Мы поплыли за игрушкой, а лодку унесло.
— Значит, вы ее плохо привязали.