– Возможно ли это? – спрашивала я Ильзу и Эрнста, когда он ужинал с нами той ночью. – Ведь бракосочетание нельзя так просто устроить?
– Это будет простой церемонией, – объясняла Ильза. – Ее часто проводят в доме невесты или жениха, если это более удобно. Граф – влиятельный человек в этих краях.
Влиятельный человек. Я полностью ощущала это. Ильза произносила его имя с таким почтением.
– Все кажется таким неожиданным, – сказала я без особого протеста и не собираясь в действительности глубоко вникать в этику этого дела. Меня волновало только одно: состоится ли бракосочетание.
Ильза принесла горячего молока мне в постель; казалось, она считала необходимым немного меня побаловать. А мне хотелось одного: остаться одной и думать об удивительном выпавшем мне счастье.
Ранним утром от графа пришло сообщение. Бракосочетание состоится в охотничьем домике. Священник уже ждал нас. Ильза и Эрнст должны были отвезти меня туда. Дорога должна была занять часа три, но их это не пугало. Казалось, они благоговели перед графом. Его звали в действительности не Зигфридом, а Максимилианом. Я рассмеялась, узнав об этом.
Оно напоминает имя одного из императоров Священной Римской империи.
– А почему бы нет? – ответил он. – Так оно и есть. Не считаете ли вы меня недостойным носить такое имя?
– Оно подходит вам восхитительно, – заверила я его. – Я никогда не буду называть вас Максом. Оно не для вас. Максимилиан, мне кажется, сродни Зигфриду. Оно предполагает вождя.
Максимилиан! Я сотни раз повторяла про себя это имя в тот день. Я не уставала говорить Ильзе, что, кажется, я сплю и боюсь проснуться и узнать, что все это я выдумала. Ильза смеялась надо мной.
– Ты опьянена счастьем, – говорила она.
Потом я рассказала ей, как я заблудилась в тумане и Максимилиан показался совсем нереальным, что-то вроде бога. Но я не рассказала подробности той ночи в лесу, о попытке открыть дверь моей комнаты и присутствии Хилдегарды, помешавшей этому.
Я упаковала саквояж, и мы отправились в охотничий домик. Около четырех часов дня мы были уже там. Около домика росла группа сосен, я на них обратила внимание еще тем утром; когда Хилдегарда отвозила меня в Даменштифт. Мы подъехали к двум каменным колоннам, стоявшим по обеим сторонам ворот, и, проехав через них, я увидела Максимилиана на ступеньках крыльца.
Он заторопился к нам навстречу, и при виде его сердце запрыгало у меня в груди от радости.
– Я ждал вас на полчаса раньше, – сказал он с укоризной.
Ильза робко пробормотала, что мы выехали вовремя.
Он взял меня за руку, и его глаза заблестели, когда он скользнул взглядом по мне. Я была счастлива, видя его нетерпение.
Все произошедшее затем напоминало сон, это обстоятельство впоследствии помогло мне усомниться в реальности случившегося.
Гостиную декорировали так, что она напоминала часовню, и посреди комнаты стоял человек в черном, что свидетельствовало об его священническом сане.
– Нет смысла ждать! – сказал Максимилиан.
Я сказала, что мне следует причесаться и сменить платье до бракосочетания.
Максимилиан взглянул на меня с нежным осуждением, но я настояла на своем, и вскоре Хилдегарда отвела меня наверх в знакомую мне комнату, где я провела тогда ночь.
Я сказала ей, что мне очень приятно видеть ее снова.
Она улыбнулась, но я не заметила на ее лице особой радости от нашей встречи. У нее была привычка встряхивать головой, что придавало ей вид злой прорицательницы. По крайней мере на меня она производила такое впечатление. Впрочем, тогда мне было не до нее. Я снова стояла в той комнате с окном, выходящим на сосновые деревья. Комната, казалось, была пропитана ароматом смолы. Этот запах навсегда остался в моей памяти связанным с этой комнатой в охотничьем домике. Я снова почувствовала почти невыносимое волнение, которое возникло у меня в ту ночь под воздействием одного человека и оставшееся со мной на всю жизнь.
В одиночестве я умылась и достала платье из саквояжа. Оно слегка помялось, но это было мое лучшее платье из зеленого шелка со стоячим воротничком из темно-зеленого бархата. Не совсем свадебный наряд, но более соответствующий свадебной церемонии, чем дорожные блузка и юбка.
Заглянув в шкаф, я нашла там синий бархатный халат, который надевала той ночью.
Я спустилась вниз к ожидавшим меня людям.
Максимилиан взял меня за руку и подвел к священнику, стоявшему перед столом, покрытым вышитой скатертью, на котором возвышались свечи в высоких алебастровых подсвечниках.
Обряд бракосочетания шел на немецком и был недолгим. Максимилиан поклялся любить и заботиться обо мне, как и я о нем, затем он надел мне на палец простое золотое кольцо, оказавшееся чуть-чуть большим для меня.
Церемония закончилась, я стала женой Максимилиана, графа Локенбургского.
Наступил вечер, мы сидели за ужином, как и в тот, первый раз, но как все изменилось. Я надела синий бархатный халат, распустила волосы и без преувеличения могу сказать, что никогда я не испытывала такого полного счастья, как в тот вечер. Я купалась в своем счастье, не испытывая никаких страхов перед будущим. Все представлялось естественным и обычным, и мне в голову не могло прийти, что впоследствии произойдет что-то странное.
Мы разговаривали, касались друг друга руками, он не спускал с меня глаз, пылавших страстью. Меня смущала его пылкость, но я знала, несмотря на свою неопытность, то стою на пороге самого большого события в моей жизни.
Рука об руку мы поднялись по лестнице в опочивальню, приготовленную для нас.
Мне никогда не забыть эту ночь, каждое ее мгновение. Память о ней впоследствии, я думаю, помогла мне не сойти с ума. Неопытная девушка не смогла бы представить себе такую ночь. Вряд ли она могла вообразить Максимилиана в роли возлюбленного, не испытав прежде любви.
Проснувшись рядом с Максимилианом, я тихо лежала в постели и думала о том чуде, которое случилось со мной, и слезы медленно потекли по моим щекам.
Максимилиан проснулся и увидел меня плачущей.
Я сказала ему, что плачу от счастья и ничто на свете не может сравниться с моим замужеством.
Он поцеловал мои мокрые щеки, и мы молча полежали немного, а потом снова стали дурачиться.
Что сказать об этих летних днях, насыщенных до предела и таких мимолетных? Максимилиан решил учить меня верховой езде, я никогда раньше не ездила верхом, если не считать прогулок на пони. Умение ездить верхом монахини не считали обязательным для воспитанниц. Я была прилежной ученицей, к тому же мне очень хотелось заслужить похвалу Максимилиана. Днем мы гуляли в лесу и подолгу лежали под деревьями в объятиях друг друга. Он говорил мне о своей любви, я отвечала тем же, и эта тема, казалось, была неистощимой.