Но заснуть мне не удалось. Я все время возвращалась к той минуте, когда он произнес:
— Я Магнус Перренсен.
Я знала, что этому существует логичное объяснение, но почему-то не могла принять его. Все было так, словно меня привели на остров с какой-то целью, и целью этой была встреча с Магнусом Перренсеном.
Я легко могла поверить в то, что я — Энн Элис, что это она привела меня туда, ибо хотела познакомить со своим возлюбленным, хотела, чтобы я прожила жизнь, какую прожила бы она, если бы не умерла столь трагически в ту ночь, когда сделала последнюю запись в своем дневнике. Нас свели вместе с какой-то целью. Но с какой? Теперь я была более или менее уверена, что влюблена в Милтона Хемминга. Он волновал меня, я любила наши словесные перепалки, я чувствовала, что могу умереть от страха, представляя его на дне моря. Была ли это любовь? Я бы не сомневалась в этом, если бы не Реймонд. Реймонда я тоже любила. Я доверяла Реймонду. А доверяла ли я Милтону? Возможно, не совсем, и все же даже в этом недоверии было что-то волнующее. Реймонд стал бы мне верным мужем. А Милтон? Тень Магды Мануэль уже давала мне повод для раздумий. Я была уверена, что между ними существовали какие-то близкие отношения. Жизнь с Милтоном была бы бурной. С Реймондом она была бы тихой, я жила бы мирно. Чего же я хотела? Я и сама не знала.
А теперь еще Магнус Перренсен. Я видела его всего лишь раз, зато сколько раз я думала о том, другом Магнусе. У меня было такое ощущение, что я его знаю. Я пережила те страницы дневника так, словно они были реальностью. До некоторой степени я действительно была Энн Элис.
Жизнь все больше и больше осложнялась. В эту ночь мне неизбежно должен был присниться сон. Я была в замурованной комнате, сидела за туалетным столиком, записывая в дневнике то, что случилось со мной в тот день. Я была Энн Элис, и я все время прислушивалась к шагам на лестнице.
«Я СЛЫШУ ГОЛОСА… ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ ВНИЗУ… ОНИ ИДУТ.»
И тут я услышала шаги на ступеньках. я бросила взгляд на ключ в двери, и тут он вдруг выпал из скважины. Я услышала дыхание за отворяемой дверью.
Я закричала и проснулась… и обнаружила, что лежу под москитной сеткой. Я была женщиной, умершей сто лет назад и заново возродившейся к жизни. Я была и Энн Элис и Эннэлис одновременно. Это Энн Элис силой своей воли заставила меня приехать сюда… и вот я здесь. Этого она и хотела.
Я уставилась на дверь. Она открывалась. На мгновение я решила, что все еще вижу сон. Я ждала появления зловещей мачехи и ее любовника с пистолетом в руке.
— Фелисити! — воскликнула я.
Фелисити в своей белой ночной рубашке с распущенными волосами была похожа на привидение.
— Я услышала, как ты кричишь, — сказала она. Фелисити подошла к моей кровати, и я прошептала:
— Это был… кошмар.
— Стало быть, у тебя они тоже бывают.
— Наверное, иногда они бывают у всех. Фелисити неожиданно рассмеялась:
— Все наоборот, — произнесла она. — Я прихожу, чтобы успокоить тебя.
Ко мне пришло огромное облегчение. Я уже давно не видела Фелисити такой, как прежде.
Я отвела подругу в ее комнату и села у ее кровати. Мы немного поговорили, а потом она уснула.
Я вернулась в постель. Теперь я окончательно пришла в себя. Фантазии рассеялись. И всему было логическое объяснение.
Милтон отвез меня на остров, где у Магды была плантация. Фелисити сначала согласилась ехать, что доказывало, насколько лучше она стала себя чувствовать, но в последнюю минуту объявила, что пока не может встречаться с незнакомыми людьми. Я не пыталась ее уговаривать, понимая, что надо оставить девушку в покое, пока она сама не будет готова. Состояние Фелисити немного улучшилось, и мне не хотелось ничего портить.
И вот я была в лодке наедине с Милтоном. Он греб с такой легкостью, что, казалось, совсем не прилагал никаких усилий.
Ветра не было. В этот вечер в воздухе стоял легкий туман, и царила тишина, нарушаемая лишь всплесками весел по воде.
Я была очень заинтригована перспективой увидеть Магду Мануэль в ее собственном доме. Должна признаться, что немного ревновала. Когда Магда приезжала в отель, она показалась мне такой исполненной достоинства, такой красивой.
Я спросила Милтона:
— Магда — ваш большой друг, не так ли?
И он загадочно ответил:
— Очень большой друг.
Расстояние между островами было невелико, и мы покрыли его за короткое время. Милтон закрепил весла, выпрыгнул из лодки и помог мне сойти.
На мне было свободного покроя бледно-сиреневое платье, купленное в Сиднее к свадьбе Фелисити. В нем было не жарко, и оно подходило к местному климату. На шее у меня было ожерелье, подаренное бабулей М к моему семнадцатилетию — аметисты в золотой оправе идеально подходившие к платью. В, этот вечер я уделила большое внимание своей внешности.
Дом Магды был окружен сахарной плантацией. Это был белый дом меньшего размера, чем у Милтона, на в остальном во многом на него похожий.
На крыльцо нас встречала Магда. Вид у нее был необыкновенно элегантный, и она снова была в белом. Может, это у нее такая форма траура по недавно умершему мужу. Я знала, что некоторые люди в таких случаях предпочитают носить белое, а не черное, как это принято у нас дома.
Платье было с глубоким вырезом и подчеркивало тонкую талию и прекрасную фигуру Магды. Ее шею плотно охватывало массивное золотое ожерелье, на руках такие же золотые браслеты. Туалет довершали серьги в креольском стиле.
Рядом с Магдой стоял мужчина, высокий, может, и не признанный красавец, но приятной наружности.
Нас встретили очень тепло.
— Как я рада наконец вас видеть, — приветствовала меня Магда. — Я хотела пригласить вас раньше, но уезжала в Сидней по делам. Нам приходится время от времени туда ездить. Кстати, это Джордж… мистер Кэллерби.
Мистер Кэллерби поклонился.
— Как поживаете?
— Я боялась, что туман помешает вам приехать, — заметила Магда.
— Слабый туман — не помеха для нашей поездки, он должен был быть очень густым.
Магда засмеялась и повела нас в комнату, очень элегантно обставленную. Впрочем, я предполагала, что Магду должны окружать только изящные веши. Окна выходили на лужайку. Солнце уже клонилось к закату. Его огромный красный шар лежал на горизонте. Скоро оно исчезнет из виду, и нас окутает темнота.
Нам подали напиток, к которому я уже привыкла, и Магда осведомилась о впечатлении, которое произвели на меня острова.
Я ответила, что меня они просто заворожили.
— А что вы находите самым интересным? — поинтересовался Джордж Кэллерби.
— Людей, — ответила я. — Бесспорно, людей. Они кажутся такими счастливыми… и довольными.