С другой стороны, я могла сказать себе: "У тебя был вечер, полный событиями. Ты пережила сильное потрясение. Думала, что плантация горит. Ты помчалась туда в неописуемом страхе. И когда увидела его там, у тебя была сильнейшая эмоциональная реакция. Ты, наконец, признала правду. И сделала то, что откладывала неделями. Это было настоящее приключение, и ты измучена… Ты крепко спала. А как же молоко? Это игра воображения. В молоке могли быть маленькие кусочки кокоса. Вот тебе и осадок.
Это все было игрой воображения.
Но как же тогда недостающие пилюли? Это уже другой вопрос. Ты их не правильно сосчитала. Десять, а потом шесть? Если бы не хватало одной, ну, двух, я бы согласилась. Но четыре! Да, с пилюлями надо было разобраться.
Я позвала Марию.
— Вы принесли мне молоко вчера вечером?
— Да, конечно, — отозвалась та. — Мистер Хемминг сказал, вам надо попить, чтобы крепко спать.
— Вы принесли его из кухни прямо в мою комнату?
— Ну, конечно, — ответила Мария, удивленная таким вопросом.
Я пристально посмотрела на горничную, и ее привычно смеющиеся глаза спокойно встретили мой взгляд.
Я убедилась, что Мария неспособна на преступление.
— Вы унесли остатки молока, — заметила я.
— Да, конечно… зачем вам вчерашнее молоко?
— Я немного пролила.
— А, ничего… совсем чуть-чуть. Я стерла.
— Понятно.
Ну, и что я могла сказать? Не спрашивать же Марию, не подсыпала ли она пилюли мне в молоко. Она тут же отправится вниз и все расскажет. Там все решат, что я рехнулась.
— Ну, хорошо, Мария.
Я хотела выбросить эти мысли из головы, но не могла забыть о пилюлях во флаконе. Я достала его и пересчитала снова. Осталось всего шесть.
Я убрала флакон. Карта была в ящике… и она пропала. Где же карта острова? Кто-то, по-видимому, забрал ее. И кто бы ее ни взял, он, наверное, видел пилюли, потому что они лежали рядом.
Я снова принялась разыскивать карту.
Явилась Мария убирать кровать и приводить комнату в порядок.
— Мария, — спросила я, — вы не видели моей карты?
— Карты?
— Да, карты. Она не очень большая. Вот такая. — Я показала. — Я ее потеряла.
— На террасе. Я видела, как вы кому-то показывали карту. Это было давно.
И я подумала: «Здесь постоянно за всеми следят».
— Нет, я ее потеряла не в тот раз. Я думала, она здесь, в моей комнате, но не могу ее найти.
— Я посмотрю, — объявила Мария.
— Я уже везде посмотрела.
— Я найду. Миссис Грэнвилл потеряла шарф. И не могла найти. В комнате. А я нашла — под кроватью. — Мария развеселилась, словно это была хорошая шутка. — Найду карту, — пообещала она.
Нет, Марию я подозревать не могла.
Я оставила ее в комнате и спустилась вниз. Немного посидела там, размышляя, стоит ли пойти к Милтону и рассказать ему о моих страхах.
Он тут же подумает, что я уже поговорила с Реймондом и дала ему понять, что выхожу замуж за него, Милтона. Если я расскажу, что случилось, Милтон немедленно потребует, чтобы я выехала из отеля и поселилась у него. Я улыбнулась. Что ж, там я буду чувствовать себя в безопасности.
Мимо прошел Джон Эвертон.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Как самочувствие?
— Хорошо, спасибо. Как вы?
— Прекрасно.
Он не остановился.
Я все сидела и размышляла. Что если пилюли выпали из флакона? Я ведь вынимала их, чтобы сосчитать. И могла тогда четыре штуки выронить. Это было маловероятно, но не исключено. И пилюли могли преспокойно валяться в ящике. Как же нелепо я буду выглядеть, заявив, что кто-то подсыпал пилюли мне в молоко, — а потом их обнаружат. А карта? Может, я сама ее куда-то засунула?
В таком, мягко говоря, возбужденном состоянии я не была со времени моего пребывания в доме Грэнвилла. Может быть, я была просто небрежна… рассеянна, или я просто давала волю своему воображению.
По берегу шла Магда. Она заметила меня и помахала рукой.
Моей первой мыслью было: «Она приехала посмотреть, умерла я или нет».
Однако Магда не выразила ни малейшего удивления при виде меня: Впрочем, и не должна была. Если у нее хватило ума организовать мое убийство, она наверняка была способна скрывать свои чувства.
— Доброе утро. Рада вас видеть, — поздоровалась Магда. — Я приехала с поваром за покупками. Он отправился на рынок. А я подумала, что зайду повидать вас.
— Как это мило с вашей стороны!
— Вы хорошо себя чувствуете? — Магда пристально смотрела на меня, и мои подозрения усилились.
— Да, спасибо, хорошо.
— Завтра вечером я даю обед и хочу пригласить вас. Разумеется, Милтон тоже приглашен, и я хотела спросить, может быть, ваша подруга уже достаточно оправилась, чтобы приехать. Я слышала, в отеле остановился еще один ваш друг. Возможно, он тоже захочет присутствовать.
— Его сейчас нет, и миссис Грэнвилл тоже. Я передам им ваше приглашение, когда они вернутся.
— Это что-то вроде праздника.
— Правда?
— Да. Мы отмечаем мою помолвку с Джорджем.
— О! — Я была обескуражена. Если Магда выходит за Джорджа, зачем ей убирать меня с дороги?
— Ну, это самое разумное. Сама не понимаю, почему мы раньше этого не сделали.
— Он очень приятный человек, — отозвалась я.
— Я тоже так думаю.
— Уверена, вы будете очень счастливы.
— Так вы приедете?
— С величайшим удовольствием.
— И пригласите своих друзей. После рынка я уезжаю на плантацию пригласить Милтона. А теперь мне пора идти. Столько еще дел. Я рада, что повидалась с вами. До свидания.
Я вернулась в комнату. Мария закончила уборку и уже ушла.
Стало быть, Магда выходит замуж за Джорджа. Я поняла, как глупо было с моей стороны подозревать ее. И, кроме того, каким способом она могла подложить пилюли мне в молоко. Это могли сделать только двое: Мария и Фелисити.
Я стала раздумывать о Фелисити. Я всегда считала, что она ни на что особенное не способна. Однако так ли это было? Что на самом деле произошло на балконе в ту ночь? Грэнвилл оставил меня и отправился вниз напиваться. Потом он поднялся к Фелисити. Та сказала, что ее терпению пришел конец. Она взяла пистолет и пригрозила застрелиться. На самом деле так было или она пригрозила убить его?
Фелисити никогда не могла сделать выстрел прямо перед собой. Но, возможно… мое воображение все разыгрывалось. Я четко представляла себе эту сцену. Ее страх, отвращение… и вот он нетвердыми шагами приближается к ней… пьяный в стельку. Я представляла себе, как Фелисити выбежала на балкон. Стреляла ли она? Сделала ли это намеренно? Если и сделала, я не могла ее в этом упрекать. Но все же — стреляла она или нет?