— Есть ли у вас какие-либо предположения относительно того, каким образом в стакане воды, выпитом вашей женой, оказались растворены шесть таблеток?
— Нет.
— Если только кто-то не положил их туда.
— Вероятно, кто-то должен был их туда положить.
— И если ваша жена сама положила их в стакан и выпила раствор, остается предположить, что она намеревалась покончить с собой?
— Она могла принять обычную дозу, потом, забыв об этом, выпить таблетки еще раз.
— Вы хотите сказать, она положила в стакан две таблетки, выпила их, потом через какое-то короткое время выпила еще две таблетки и через некоторое время еще две?
— После принятия таблеток она быстро впадала в полудремотное состояние. Возможно, она забыла, что уже приняла таблетки.
На этом показания Родерика закончились.
Были вызваны дворецкий и экономка. Они мало что могли добавить. Потом, к моему удивлению, стали задавать вопросы Мейбл.
Я раньше видела ее в доме и немного разговаривала с ней. Это была очень нервная девочка лет пятнадцати, не больше. Она всегда ходила с испуганным видом. Я недоумевала, как она могла справляться со своими обязанностями и вспомнила, как Герти назвала ее чокнутой.
Что она могла им сказать?
Вскоре я это узнала.
— Не бойтесь, — сказали ей. — Единственное, что от вас требуется, это отвечать на вопросы.
— Да, сэр.
— Вы знаете, что миссис Клеверхем умерла?
— Да, сэр.
— Вы сказали одной своей приятельнице в доме, что знаете, почему она умерла. Скажите теперь об этом нам.
— Он убил ее!
В зале воцарилась напряженная тишина.
— Не могли бы вы нам сказать, кто ее убил?
— Мистер Родерик.
— Откуда вы знаете?
— Я знаю, — сказала она.
— Вы видели, как он убил ее?
Она озадаченно моргала глазами.
— Пожалуйста, отвечайте на вопрос.
Она покачала головой.
— Следует ли понимать это так, что вы не видели его?
— Да, сэр.
— Но тогда откуда вам это известно?
— Он хотел от нее избавиться.
— Как вы об этом узнали?
— Я слышала, а как же еще?
— Что вы слышали?
— Она кричала. Говорила: «Я не уеду. Это мой дом, и я здесь останусь. Ты не можешь от меня избавиться».
— Когда вы это слышали?
— Когда он вернулся.
— За день до ее смерти?
— Да.
— Вы об этом кому-нибудь рассказывали?
Она кивнула.
— Кому вы об этом рассказывали?
— Герти и еще некоторым.
— Спасибо, вопросов больше нет.
От страха у меня закружилась голова. Казалось чудом, что до сих пор никто не упомянул о том, что раньше Родерик был помолвлен со мной и теперь я вернулась в Леверсон. Мне ни за что не следовало приезжать, говорила я себе. Но что толку твердить об этом сейчас? Они все равно об этом узнают и обвинят Родерика в убийстве.
Вызвали Герти.
— Предыдущая свидетельница сказала нам, что она обсуждала с вами смерть миссис Клеверхем. Это правда?
— Она мне что-то говорила о мистере Клеверхеме. Я не обратила особого внимания на ее слова.
— И даже на то, что она обвинила одного из членов семьи хозяев дома в убийстве?
— Да, сэр.
— Вам это не показалось серьезным обвинением?
— Показалось бы, если бы это сказал кто-то другой, но только не Мейбл. У Мейбл ничего серьезного не бывает, сэр.
— Не объясните ли поподробнее?
— Ну, у нее не все дома.
— Что вы хотите этим сказать?
Удивившись такому невежеству, Герти с чуть заметным чувством превосходства принялась терпеливо объяснять:
— Она немного того — все время что-нибудь придумывает, то одно, то другое.
— Вы хотите сказать, что ее словам не следует доверять?
— Ну да. Как ей можно верить? Она иногда такое скажет! Никто тогда не обратил внимания на ее слова.
— Таким образом, когда вам сказали, что ваш хозяин убил вашу хозяйку, какова была ваша реакция?
— Наверное, я сказала: неужели?
— И этим ограничились?
— А вы, если бы знали Мейбл, обратили бы внимание на то, что она сказала? Она нам говорила, что она леди, а ее отец какой-то там лорд. А на следующий день он уже король, которого свергли с престола. И все — сплошная ерунда.
— Понятно. Поэтому вы не поверили, будто она слышала эти слова миссис Клеверхем?
— Нет, сэр. Я знала, что это не так. Я же в своем уме. Просто, когда начались все эти разговоры, что миссис Клеверхем приняла лишние таблетки, она наслушалась и начала фантазировать.
— Можете идти.
С замиранием сердца я следила за ходом заседания. Напряжение в зале усиливалось. Я взглянула на Родерика. Он был бледен. Леди Констанс в страшном волнении сжимала и разжимала пальцы.
Опять вызвали Мейбл.
— Скажите, Мейбл, когда вы слышали, как миссис Клеверхем говорила, что не уедет из этого дома?
Мейбл наморщила лоб.
— Постарайтесь вспомнить. Было это в тот день, когда она умерла, за день до этого или еще раньше на этой неделе?
Мейбл была явно растеряна.
— Было это за день, за два, три, пять дней до ее смерти?
Мейбл немного поколебалась и выпалила:
— Это было за пять дней, когда она так говорила.
— Что? За пять дней?
— Да, — повторила Мейбл, — так оно и было.
— Она разговаривала с мистером Клеверхемом, не такли?
— Да, и он хотел избавиться от нее, чтобы…
— Но за пять дней до ее смерти мистер Клеверхем находился в Шотландии. Таким образом, она не могла разговаривать с ним, не так ли?
— Нет, она говорила. Я слышала.
— Скажите нам, кто ваш отец?
На ее лице появилась улыбка.
— Он принц, — сказала она.
— Значит, вы — принцесса?
— О, да, сэр.
— И вас зовут Мейбл?
— Меня так назвали, когда увезли.
— Кто вас увез?
— Бандиты. Они меня похитили.
— И вы были принцессой и жили в Букингемском дворце?