Карета остановилась, тут же появились два грума Робер вышел и подал мне руку.
Один из грумов спросил, благополучно ли мы доехали.
— Да, спасибо, — ответил Робер. — Это мадемуазель Тримастон. Нам надо будет подобрать для нее лошадь, чтобы она могла ездить на прогулки.
Грум что-то быстро проговорил по-французски.
— Он сказал, что непременно поможет тебе выбрать. Завтра мы с тобой сходим в конюшню.
Мне вспомнились уроки верховой езды с Родериком, и горечь утраты захлестнула меня. Мне мучительно захотелось вернуться в Леверсон. Я поняла, что никогда не смогу этого забыть. Как я могла на это надеяться только потому, что уехала оттуда?
А Робер между тем говорил мне:
— Я хочу показать тебе округу, деревни. Уверен, они тубе покажутся интересными. Они совсем не такие, как в англии.
— Буду рада посмотреть их.
Он взял меня за руку, и мы поднялись по ступеням на террасу. Я заметила, что кустики в белых кадках тщательно ухожены. Я сказала об этом Роберу.
— Это все Анжель. Она считает, что дом выглядит мрачновато, а кусты его украшают. Возможно, так оно и есть, — объяснил он.
— Я полностью с ней согласна.
Перед нами была массивная, обитая железом дверь. Она отворилась и навстречу нам вышел слуга.
— А, Жорж, добрый день! — сказал Робер. — Вот мы и приехали. Это мадемуазель Тримастон.
Жорж был маленького роста, с темными волосами и цепкими живыми глазами. Он внимательно посмотрел на меня и кивнул. Я почувствовала, что в этом доме приняты несколько официальные отношения со слугами.
Я вошла в вестибюль, в глубине которого располагалась лестница. Рядом с ней стояла женщина. Она подошла поздороваться со мной, и я сразу поняла, что это мадам де Каррон, Анжель, так как ее сходство с Робером было достаточно очевидным.
— Добро пожаловать, мадемуазель Тримастон, — она говорила по-английски с сильным французским акцентом. — Я рада, что вы приехали.
Она взяла меня за руки, и я невольно подумала: «Это совсем непохоже на то, как встретила меня леди Констанс». И тут же одернула себя. Я не должна постоянно возвращаться к воспоминаниям о том времени.
— А я рада, что я здесь, — сказала я.
— Надеюсь, вы доехали благополучно? — она перевела взгляд с меня на Робера. — Добро пожаловать в Мезон Гриз. Рада тебя видеть, Робер. Это путешествие не из легких, не так ли? Ла Манш, вы его называете Английский канал, иногда может быть чудовищем.
— На этот раз, если он и был чудовищем, то очень добродушным, на наше счастье, — пошутила я.
— И все же это длинное путешествие. Что вы предпочитаете, сразу в свою комнату? Или, может быть, чашечку кофе? Стакан вина?
Я сказала, что хотела бы сначала пойти в мою комнату и помыться.
— Это самое лучшее. Берта! — позвала она.
Берта, видимо, вертелась где-то поблизости, потому что появилась мгновенно.
— Это Берта. Она будет о вас заботиться. Берта, горячей воды для мадемуазель.
— Certainement madame, — улыбнувшись, Берта бросила в мою сторону быстрый взгляд и слегка присела в реверансе.
— Сюда, пожалуйста, — сказала Анжель. — Когда вы будете готовы, мы с вами сможем побеседовать подольше. И познакомиться получше, не так ли? Если мой английский позволит нам это сделать. Может быть, вы говорите по-французски?
— Немного. Но, думаю, ваш английский будет надежнее.
Она засмеялась, и я почувствовала, что все началось хорошо.
Мы пошли в мою комнату. В первый момент она показалась мне мрачноватой, но когда Анжель отворила ставни и потоки света хлынули через окно, я увидела, какая она приятная. Ковер на полу и гардины одинакового бледно-розового тона, изящная мебель — все это заставило меня почувствовать, будто я перенеслась на сотню лет назад, в атмосферу изысканной элегантности восемнадцатого века. Одну из стен украшал искусный гобелен — восхитительная репродукция «Девушки на камнях» Фрагонара.
Я не удержалась от восторженного восклицания.
— Вам нравится? — спросила Анжель.
— По-моему, она очаровательная.
— Тогда я довольна. Робер говорит, очень важно, чтобы вы себя чувствовали — как это сказать? — comme chez vous?
— Как дома. Вы очень добры ко мне, — сказала я.
— Робер рассказывал о вашем горе. Мы бы хотели помочь.
— Я очень благодарна вам.
— Давайте, я покажу вам вот это.
Она пошла в угол комнаты и отдернула занавеску; за ней оказалась ниша. В ней располагался большой шкаф и столик, на котором были кувшин и умывальный таз. На полу стояла сидячая ванна.
— Мы называем это melle.
— Как это удобно, — сказала я. — Большое спасибо.
Она взяла мою руку и сжала ее. Потом быстро отняла руку, как будто устыдившись этого проявления чувств.
— Берта сейчас принесет горячей воды, — поспешно проговорила она. — Ваши вещи все здесь. Не хотите ли спуститься вниз, скажем, через час? Я могла бы за вами зайти. Это не слишком долго?
— Я думаю, в самый раз. Спасибо.
В этот момент вошла Берта с горячей водой.
— Вам помочь распаковать вещи?
— Нет, спасибо. Я справлюсь.
— Ну, тогда через час?
— Да, пожалуйста.
И я осталась одна.
Как все отличалось от того, как меня приняли в Леверсон Мейнор! Нет, я не должна больше думать о Леверсоне. Он далеко от меня, вне моей жизни. Так должно быть. Лучше бы мне никогда не видеть его, никогда не знать Родерика.
Я попыталась сосредоточиться на моем новом окружении. Все было чрезвычайно интересно. Мне хотелось больше узнать о жизни Робера здесь, о его овдовевшей сестре и, конечно же, о внучатой племяннице и ее отце.
Я уже начинала думать, что правильно поступила, приехав сюда.
Я распаковала свои вещи, приняла ванну и переоделась в голубое шелковое платье. Все это заняло у меня почти час Я села у окна, поглядывая на небольшую рощицу, расположенную за зеленой лужайкой. Дальше простирались поля.
Послышался стук в дверь. Это пришла Анжель.
— Я не слишком рано?
— Нет, нет, я готова.
— Тогда, пожалуйста, пойдемте.
Робер уже ждал нас. С ним была девочка. Как я догадалась — Мари-Кристин.
— Надеюсь, тебе понравилась твоя комната? — спросил Робер.
— Она восхитительная, — ответила я и повернулась к девочке.
— Познакомься, это Мари-Кристин, — сказал Робер.
— Как поживаете? — сказала она и слегка присела в реверансе, что я нашла очаровательным.