Вахтенный офицер повторил, держа рупор в руках, команду лоцмана, а боцман воспроизвел ее своей дудкой.
Тотчас матросы, расположившиеся на снастях, одновременно взялись за брасы. Реи повернулись как по волшебству, и «Авангард», содрогаясь всем корпусом, прошел между двумя кораблями, уже стоявшими на якоре, не задев ни одного, и, несмотря на узкое пространство, оставленное ему для маневрирования, гордо прибыл к месту, назначенному ему, чтобы стать на якорь.
Во время этого маневра большая часть парусов была уже взята на гитовы и фестонами висела на реях. Те из них, что еще оставались раскрыты, служили лишь для того, чтобы умерить слишком большую скорость судна. Лоцман поставил к рулю матроса-сицилийца, того, кто давал Нельсону сведения о попутных и встречных течениях пролива.
— Отдать якорь! — крикнул лоцман.
Рупор вахтенного офицера и дудка боцмана подтвердили его команду.
Якорь тотчас отделился от борта судна и с шумом упал в воду; за ним потянулась массивная цепь, извиваясь и выбрасывая через клюзы сверкающие брызги.
Судно гудело и сотрясалось до самых своих глубин; у его носовой части клокотало море; послышался треск его остова, и вот корабль содрогнулся в последний раз и якорь впился в дно.
Работа лоцмана была закончена: больше ему ничего не оставалось делать. Он почтительно приблизился к Генри и поклонился ему.
Генри протянул лоцману двадцать гиней, которые поручил передать ему лорд Нельсон.
Но лоцман с улыбкой покачал головой и, отведя руку Генри, сказал:
— Мне платит мое правительство, и, кроме того, я принимаю деньги только с изображением короля Фердинанда или короля Карла.
Фердинанд ни на минуту не терял лоцмана из вида и, когда тот, проходя мимо, склонился перед ним, вдруг схватил его за руку:
— Скажи-ка, друг, не мог ли бы ты оказать мне одну небольшую услугу?
— Приказывайте, ваше величество, и если только это в силах человеческих, ваш приказ будет выполнен.
— Можешь ли ты доставить меня на берег?
— Ничего не может быть легче, государь… Но эта жалкая шлюпка, пригодная для лоцмана, достойна ли она короля?
— Я тебя спрашиваю, можешь ли ты доставить меня на берег?
— Разумеется, государь.
— Отлично! Вот и сделай это.
— Ваше величество желает сам выразить свою волю капитану Харди или желает, чтобы это сделал я?
— Скажи ему от моего имени.
Лоцман поклонился и, обратившись к Харди, произнес:
— Капитан, королю угодно сойти на землю. Будьте добры, прикажите спустить почетный трап.
Харди застыл на минуту, пораженный этим желанием короля.
— В чем дело? — осведомился король. — Вас что-то смущает?
— Нет, государь, — ответил капитан, — я должен передать желание вашего величества лорду Нельсону: никто не может покинуть корабль его британского величества без распоряжения адмирала.
— Даже я? — спросил король.
— Приказ Адмиралтейства ни для кого не делает исключения.
— Стало быть, я пленник на «Авангарде»?
— Король ни в коем случае не пленник; но чем более знатен путешественник, тем в большей немилости будет считать себя командир корабля, если высокий гость уедет без его ведома.
И, отвесив поклон, Генри отправился в каюту адмирала.
— Проклятые англичане! — пробормотал сквозь зубы король. — Я готов, кажется, стать якобинцем, только бы не получать от вас больше никаких услуг!
Желание Фердинанда немедленно сойти на берег поразило Нельсона не меньше, чем Генри. Он быстро поднялся на ют.
— Верно ли, — спросил он, обратившись к королю вопреки этикету, запрещавшему обращаться с вопросами к монархам, — верно ли, что ваше величество желает сейчас же покинуть «Авангард»?
— Ничто не может быть вернее этого, дорогой милорд! — отвечал Фердинанд. — Я чудесно чувствую себя на борту «Авангарда», но еще лучше мне будет на берегу. Нет, решительно, я не рожден моряком!
— Ваше величество не переменит решения?
— Нет, уверяю вас, дорогой адмирал.
— Спустить на воду лодку! — крикнул Нельсон.
— Не стоит! — сказал король. — Не надо беспокоить этих славных людей, ваша милость. Они устали.
— Но я не могу поверить в то, что сказал мне капитан Генри!
— А что он вам сказал, милорд?
— Что король хочет переправиться на берег в шлюпке лоцмана.
— А почему бы и нет? Мне кажется, что он опытный моряк и в то же время верный подданный. Стало быть, я могу на него положиться.
— Но, государь, я не могу согласиться, чтобы кто-то другой, помимо меня, и на другой лодке, а не на лодке «Авангарда», и с другими матросами, а не с матросами его британского величества доставил бы вас на берег.
— Стало быть, как я только что сказал капитану Генри, я ваш пленник?
— Чтобы не оставлять короля в этом заблуждении ни на минуту, я тотчас же склоняюсь перед его желанием.
— В добрый час, милорд! Это поможет нам расстаться друзьями.
— А королева? — спросил Нельсон.
— О! Королева устала. Королева страдает. Ей и юным принцессам было бы слишком затруднительно покинуть «Авангард» сегодня вечером. Королева сойдет на берег завтра. Я оставляю ее на ваше попечение, милорд, со всем остальным двором.
— Я еду с вами, отец? — спросил юный принц.
— Нет, нет, — отвечал король, — что скажет королева, если я возьму с собой ее любимца?
Нельсон поклонился.
— Спустить трап с правого борта! — скомандовал он. Трап был спущен; лоцман спустился по канату и через несколько секунд был уже в шлюпке, которую подвел к трапу.
— Милорд Нельсон, — обратился к адмиралу король, — перед тем как покинуть ваш корабль, позвольте сказать вам, что я никогда не забуду внимания, оказанного нам на борту «Авангарда», и завтра ваши матросы получат доказательство моей благодарности.
Нельсон снова поклонился, на этот раз молча. Король спустился по трапу и сел в шлюпку с таким шумным вздохом облегчения, что он был услышан адмиралом, оставшимся на первой ступеньке.
— Отваливай! — сказал лоцман матросу, державшему багор.
Шлюпка отделилась от трапа и стала удаляться.
— Гребите, молодцы, и поживее! — скомандовал лоцман.
Четыре весла опустились в море и сильными, мерными ударами направили шлюпку к пристани, где против улицы Толедо стояли кареты в ожидании короля.
Лоцман первый соскочил на берег, подтянул шлюпку к молу и укрепил ее.