Фальсетта, увлеченный советами Винчигуерры, предложил Каприльоне принять участие в этой авантюре, и тот согласился.
Их люди, естественно, не противились тому, на что пошли вожди.
Однажды утром, когда монсиньор Серрао был еще в постели, дверь его комнаты раскрылась и на пороге появился Каприльоне с ружьем в руке.
— Монсиньор, народ хочет вашей смерти, — заявил он без долгих слов. Епископ поднял правую руку, чтобы осенить его крестным знамением, и произнес:
— Я благословляю народ.
Не дав ему времени прибавить что-либо к этим евангельским словам, бандит прицелился и выстрелил.
Прелат, приподнявшийся, чтобы благословить своего убийцу, упал с пронзенной насквозь грудью.
На звук выстрела в комнату вбежал викарий монсиньора епископа, и, так как он вознегодовал при виде совершенного злодейства, Каприльоне убил и его ударом ножа.
За этими двумя убийствами почти немедленно последовала смерть двух самых богатых и уважаемых горожан.
Их звали Джерарданджело и Джован Лиани.
Они были братья.
Слух о том, что убийство монсиньора Серрао было совершено по подстрекательству Винчигуерры, подтвердился, так как уже на другой день после этого преступления он присоединился к банде Каприльоне, утопившей Потенцу в крови и повергшей ее в траур.
Либералы, патриоты, республиканцы — все, кто в какой-то мере разделял новые идеи, — были объяты глубоким ужасом, возросшим еще больше, когда распространился слух, что в день праздника Крови Христовой, то есть в четверг после Пасхи, разбойники, ставшие хозяевами города, начнут во время процессии резню и жертвами окажутся не только патриоты, но и все богачи Потенцы.
Самым богатым из тех, кому грозила эта опасность, и вместе с тем одним из самых почтенных граждан города был тот самый Никола Аддоне, друг монсиньора Серрао, который ждал во дворце Ангри прихода французского генерала после вечера у герцогини Фуско. Это был человек смелый и решительный, и он задумал вместе со своим братом Базилио Аддоне очистить город от шайки бандитов.
С этой целью он обратился к тем из своих друзей, кого считал наиболее мужественными. Среди них было трое, чьи имена сохранило лишь изустное предание, и ни в каком историческом сочинении они не упомянуты.
Их звали: Джузеппе Скафанелли, Йорио Мандилья и Гаэтано Маффи.
В заговор вошли еще семь или восемь человек. Мы тщетно пытались узнать их имена у самых старых жителей Потенцы.
Собравшись у Никола Аддоне при закрытых окнах и дверях, эти патриоты решили уничтожить сразу, одним ударом, Каприльоне, Фальсетту и всю их банду — от первого мерзавца до последнего.
Для начала сговорились собраться с оружием, разделившись на две группы: половина патриотов у Аддоне, другая — в доме его соседа.
Бандиты сами, словно действуя заодно с патриотами, предоставили им удобный случай.
Они наложили на город контрибуцию в три тысячи дукатов, предоставив гражданам заботу самим установить порядок выплаты, лишь бы деньги были внесены в течение трех дней.
Контрибуция была собрана и передана открыто в дом Никола Аддоне. Башмачник по имени Гаэтано Сколетта, известный под кличкой Сорчетто, взялся пойти в логово бандитов и передать им приглашение получить у Аддоне сумму, причитающуюся на долю каждого.
Часы посещения были установлены разные, чтобы кампиери не собрались вместе, что весьма затруднило бы выполнение намеченного плана.
Сколетте было поручено в разговоре с бандитами описать им внутреннее расположение комнат, упомянув, между прочим, что из страха перед ворами касса помещена в самой удаленной части дома.
В назначенный день Никола Аддоне спрятал в маленькой комнатке перед той, где, по описаниям Сколетты, якобы находилась касса, двух преданных ему и сильных погонщиков мулов: одного из них звали Лаурито, другого — Саррачено.
Эти двое с топорами в руках стояли по обе стороны низенькой двери, через которую можно было пройти только наклонив голову.
Топоры, прочно насаженные, были куплены накануне и с особым тщанием наточены для предстоящего дела.
Все было готово, и за четверть часа до условленного срока каждый уже стоял на своем посту.
Первые бандиты явились один за другим; их сразу же провели в дом. Пройдя длинный коридор, они входили в комнату, где находились Лаурито и Саррачено.
Те наносили удар, сражая свою жертву наповал с такой меткостью и быстротой, с какой скотобоец убивает быка на бойне.
Как только бандит падал, двое других слуг Аддоне, по имени Пишионе и Музано, вытаскивали труп и сбрасывали его в люк.
Труп падал в подвал.
И едва он исчезал, старуха, бесстрастная, как парка, выходила из соседней комнаты с ведром воды в одной руке и тряпкой в другой, молча мыла пол и скрывалась в своей комнате с быстротой автомата.
Главарь Каприльоне явился в свою очередь. Брат Никола, Базилио Аддоне, шел за ним следом, как бы затем, чтобы указывать дорогу; но, войдя в коридор, бандит почувствовал беспокойство: несомненно, то было предчувствие. Он захотел вернуться. Тогда, не побуждая его идти дальше, не говоря ни слова, в миг, когда он повернулся, Базилио Аддоне вонзил ему в грудь кинжал по самую рукоятку.
Каприльоне упал, не испустив ни единого крика. Базилио оттащил его в ближайшую комнату и, убедившись, что тот действительно мертв, запер его там и спокойно положил ключ в карман.
Что касается Фальсетты, то ему раскроили голову одному из первых. Шестнадцать бандитов, в том числе оба главаря, были уже мертвы и сброшены в подвал, когда остальные, видя, что их товарищи входят в дом и не возвращаются, составили небольшой отряд и под предводительством Дженнарино, сына Фальсетты, решили вломиться в дом Аддоне.
Но они не успели. Когда они приблизились на расстояние не дальше пятнадцати шагов, Базилио Аддоне, стороживший у окна, той же твердой рукой, какой он сразил Каприльоне, послал пулю в лоб Дженнарино.
Выстрел был сигналом к схватке. Заговорщики, понимая, что настала минута, когда каждый должен не щадить себя, бросились на улицу и уже в открытую напали на бандитов, причем с такой яростью, что те полегли на месте все до единого.
Насчитали тридцать два трупа. За ночь они были перенесены и сложены на Рыночной площади, чтобы к рассвету весь город мог увидеть это кровавое зрелище.
Но накануне Никола Аддоне уже уехал в Неаполь рассказать о происшедшем Шампионне и просить его прислать в Потенцу колонну французских солдат, чтобы подавить реакцию и восстановить порядок.
Выслушав рассказ Аддоне, французский генерал признал настоятельную необходимость его просьбы. Именно тогда он дал Сальвато приказ организовать в Салерно французскую колонну, а командовать ею поручил своему адъютанту Вильнёву.