Дружили они с самых малых лет.
«Ах, добрый сосед мой, пойдите
И вишенок мне принесите!»
На семь — встать на место всем нужно,
На восемь — похлопаем дружно.
И крот взял мешок и отправился в лес,
На вишню бесстрашно по сучьям залез.
На славу вишневый пирог удался.
Закончен рассказ, и кадриль тоже вся!
На девять — танцоры, кружитесь,
На десять — опять поклонитесь!
Давайте станцуем, друзья, кадриль,
Пускай кружится под лапами пыль,
Пускай веселится лесной народ
В аббатстве родном без забот и хлопот!
Запыхавшиеся и разгоряченные, танцоры разошлись по местам. Хвастопуз прошептал Цапу:
— Капитан, мы пойдем за сокровищами прямо сейчас?
За свой вопрос он был вознагражден здоровенным пинком.
— Никуда мы не пойдем, — проворчал капитан, — пока я не уверюсь, что мы сможем сбежать! Похоже, на танцы явились все!
Тарквин откашлялся и с официальным видом вышел на середину.
— Кхе-кхе! Отец Сакстус, матушка Меллус и все звери добрые, мне выпала высокая честь начать конкурс певцов. У меня есть прекрасный приз для победителя. Как вы и сами видите, это сосуд для питья, иначе говоря, чаша, оправленная в серебро, с золотой инкрустацией и драгоценными камнями. Итак, кто первым исполнит песню? Кстати, мы должны поблагодарить нашу добрую матушку Меллус за то, что она предоставила нам такой приз. Поприветствуем ее! Когда приветственные крики стихли, Меллус поднялась и озорно улыбнулась:
— Спасибо тебе и всем остальным. А что касается первого исполнителя или исполнителей, думаю, я имею право выбрать их. По нашим рэдволльским традициям первое слово — гостям. Хвастопуз и Цап, не соблаговолите ли вы начать наш концерт?
Дружеские лапы вытолкали сопротивляющихся крыс на середину круга. Цап был не слишком-то рад такому повороту дела.
— Нет, друзья, мы не певцы, правда, Хвастопуз?
— А мне нравится петь, капитан. Может, споем «О том, как вырезали команду „Ржавой цепи»«? Это хорошая песня.
Яростные протесты Цапа мгновенно утихли, когда Том сурово объявил:
— Если ты так стесняешься петь, на кухне всегда найдутся горшки, которые надо вымыть!
Это замечание и решило дело. Крысы встали, широко расставив лапы, после чего затянули хриплыми голосами:
Капитану «Ржавой цепи»
Сладко спится в глубине.
Теперь он в самом лучшем склепе
И упокоился на дне.
Теперь пусты его глазницы,
И на правах его гостей
Рыбешка мелкая резвится
Среди обглоданных костей.
На корабле был бой кровавый,
Повсюду кровь лилась рекой,
И был зарезан боцман старый,
За хвост повешен рулевой.
Когда команду утопили,
Пустив на корм морским зверям, -
Кого-то сразу проглотили,
Кого-то съели по частям.
Послышались возмущенные вопли малышей, а Хвастопуз и Цап, перейдя к следующему куплету, заспорили:
— Они содрали с кока шкуру -
Цап дал Хвастопузу по уху:
— Идиот, это не тот куплет! Я знаю, как дальше…
Отрезав уши часовому,
Они ему заткнули пасть…
— Хватит! Прекратите эту кровожадную балладу! — Раздраженная матушка Меллус бесцеремонно вытолкала крыс со сцены, пока Тарквин объявлял следующего конкурсанта:
— Простите, но песня крыс совершенно ужасная! Сестра Шалфея, может, ты споешь прелестную песенку о кукушке и малиновке?
После некоторых уговоров сестра Шалфея запела. Голос ее звучал громко и ясно, несмотря на ее почтенный возраст.
Уже наступила ночь, а концерт все продолжался: выступали с песнями, танцами, читали стихи. Хвастопуз наелся вволю. Его голова клонилась, глаза закрывались, подбородок опускался на грудь. Цап ущипнул его за нос и проворчал:
— Просыпайся, сонная тетеря, мы идем за сокровищами!
Мышонок и Фертил стояли гордо держа кубок. Сакстус вопросительно взглянул на старую барсучиху.
— Мне помнится, ты всегда называла мышонка разбойником и плутом, худшим из всех малышей? Разве не так, Меллус? — спросил он.
Старая барсучиха пожала плечами:
— Это не мешает ему и Фертил петь лучше всех. Ха-ха-ха, я еще никогда так не смеялась — «Песня пиратов аббатского пруда»! Они заслужили победу. А ты что думаешь, Симеон?
Слепой травник казался озабоченным.
— Что? — переспросил он рассеянно. — А, да, очень смешно…
Меллус видела, что мысли Симеона блуждают очень далеко.
— В чем дело, друг мой, ты устал? — обратилась она к нему.
Слепой нащупал ее лапу:
— Цап и Хвастопуз ушли, а я не успел пойти за ними…
— Да зачем тебе идти за ними?
— Потому что Цап задумал нехорошее. Раньше я все время следил за ними, куда бы они ни пошли. Они думают, что их преследует черная тень, потому-то они еще и не напакостили. Но сегодня я замешкался, и они ускользнули.
Барсучиха решительно встала:
— Предоставь это мне — я их разыщу!
— Я догадываюсь, где они, — сказал Симеон и встал рядом с ней. — Они отправились выкапывать сокровища малышей у юго-восточной стены.
Мышонок и Фертил в четыре лапы удерживали свой трофей — серебряный кубок, они, как водится, слышали весь этот разговор от слова до слова.
— Хур-р, мы, это самое… покажем вам, где это! — сказала Фертил.
Цап копал украденным с кухни длинным ножом, Хвастопуз орудовал палкой, они копали и копали, пока палка Хвастопуза не провалилась в какую-то дыру.
Цап тотчас же приказал своему боцману вылезти из ямы. Через несколько минут он откопал небольшую прямоугольную коробку — в таких на кухне Рэдволла хранили соль и специи. Она была деревянной, с медной полосой и сломанным замком. Капитан отряхнул коробку от земли, обтер рукавом и, улыбаясь от уха до уха, выбрался из ямы.
— Мы нашли сокровища!
С этими словами Цап перевернул коробку кверху дном и высыпал на землю ее содержимое. С минуту оба стояли безмолвно, глядя на сокровища… Это оказались обычные сокровища малышей — горсть заплесневелых желудей, цветные стеклышки, старые ленты, два пестрых перышка и поплавок.
Хвастопуз поскреб в затылке лапой:
— Это же детские игрушки!
Цап швырнул коробку в стену так, что она разлетелась на кусочки.
— Сокровища, как же! Я покажу «сокровища» этим мерзавцам!