— Сейчас я иду к себе в кабинет, чтобы порыться в старых записях, и, если понадобится, буду заниматься этим всю ночь. Так что не беспокойтесь. Возможно, уже к утру древние рукописи дадут свой ответ, а затем вы сможете заняться играми.
Самким энергично потряс его лапу.
— Брат Хэл, ты настоящий друг!
Проснулся Битоглаз незадолго до рассвета. Он был приятно удивлен своим хорошим самочувствием. Перегнувшись с кровати, он растолкал Туру:
— Эй, чудила! Ты как там?
Тура сел и потер свой живот, затем ощупал голову:
— Клянусь зубом дракона, чудила, я чувствую себя прямо как новорожденный!
Брат Остролист чуть пошевелился во сне и устроился поудобнее в своем кресле. Битоглаз предостерегающе поднял лапу:
— Ш-ш-ш! Не надо его будить! Пошли выбираться из этого зылятора.
Обе ласки на цыпочках выбрались за дверь и тихонько закрыли ее за собой. Было еще совсем темно, когда они стали спускаться по лестнице.
Из пролета лестницы, по которой они спускались, стали видны огни в Большом Зале. Битоглаз хихикнул:
— Пошли подзаправимся, пока эти чудилы спят. Все в нашем распоряжении.
Проголодавшиеся ласки набросились на орехи и мед, оставленные для малышей, затем умяли целую тарелку оладьев, которую отыскали на столе.
— Эй, смотри, тут валяются всякие спортивные причиндалы. Они играли в игры, пока мы подыхали в ихнем зыляторе.
Битоглаз схватил несколько обручей и быстро один за другим набросил их на голову Туре.
— Хи-хи-хи, где мой приз?
Его приятель ответил тем же, набросив на Битоглаза несколько колец.
Брат Хэл, попивая мятный чай, сидел среди вороха старых пергаментов и пожелтевших свитков. Он принялся изучать манускрипт, записанный на бересте в те времена, когда старый аббат Сакстус был еще молодым.
Меч Мартина Воителя был возвращен на свое место в аббатстве Рэдволл. Сегодня Раф Кисточка, наш чемпион по лазанью, взял это оружие и забрался на крышу аббатства. Там он спрятал меч в северной стрелке флюгера. Там меч Мартина, будет покоиться в мире, в то время как дух его будет охранять наше аббатство. Я горячо надеюсь, что Рэдволл будет вести мирное и спокойное существование и что меч больше никогда не покинет своего места, за отведенные мне годы жизни.
Брат Хэл уселся поудобнее, размышляя над текстом: «Хм, темная ночь, гром, дождь, буря… Вот оно что! — Он вскочил, пролив чай на свою рясу. — Сильный удар молнии. Самким рассказал, что молния ударила во флюгер как раз перед тем, как он нашел меч. Конечно, удар молнии повредил флюгер, меч соскользнул с крыши и упал на землю».
Битоглаз и Тура обнаружили снаряжение для стрельбы из лука. Пренебрегши круглыми мишенями, они взяли каждый по луку и стали целиться в высокий стрельчатый потолок Большого Зала. Ни один из них не был хорош в стрельбе.
— Уй, побирушка, ты даже в потолок не можешь попасть.
— Это потому, что я вырос в нищете, чудила. Моя бедная мамочка не могла позволить себе купить ни лука, ни стрел!
— Хо, заткнись, свинячья башка! Если у тебя даже и была мамочка, ей с таким сыночком было не до лука со стрелами.
— Стань-ка здесь. Это лучше, чем стрелять в потолок.
— Никогда!
Они отпрыгнули в разные стороны, и стрела, дрожа, вонзилась в стол. Битоглаз высвободил стрелу, которая едва не попала Туре в ухо, и от страха спрятался под стол.
— Ты чего? Это просто несчастный случай!
— Я тебе дам, несчастный случай. Меня чуть не убило!
— Это потому, что раньше мы не видали настоящего оружия, чудила. Только и было что по ржавому ножику на брата, когда мы находились в войске Фераго…
— Заткнись, дубина. Забыл, что я тебе говорил о том, чтобы ты не упоминал этого дьявольского имени? Иди сюда, я покажу тебе, как надо стрелять из этого оружия.
Битоглаз обеими лапами согнул лук, Тура наложил стрелу на тетиву и со всей силы откинулся назад. Вдвоем они натянули лук до предела.
— Вот так это делается, чудила, — взволнованно выдохнул Битоглаз. — А теперь стреляем. Стрела полетит через весь зал, затем в проход и по лестнице. Готово… стреляй!
Брат Хэл бегом спускался по ступенькам, размахивая пергаментом и торжествующе бормоча:
— Ха, решено! Я докажу старому Бреммуну, что мечи не падают с неба, как дождик. Тут есть объяснение всему, и записи доказывают это.
Выпущенная в несчастливый час стрела запела в темноте и вонзилась прямо в горло брату Хэлу. Он издал короткий крик и упал навзничь.
Лук выпал из задрожавших лап Битоглаза.
— У-у-у! Что ты наделал, толстый идиот! Тура отпустил тетиву, и лук брякнулся на пол.
— Я ничего не наделал, умник нашелся. Это все ты!
— Заткнись, болтун. Это мы оба наделали. Тебе от этого легче?
Тура отыскал кусочек лепешки и принялся нервно жевать, не сводя глаз с брата Хэла. — 0-о-ох! Что же нам теперь делать, чудила? Битоглаз подобрал лук и изо всей силы попытался укусить его. Твердое дерево не поддалось, и он отбросил лук прочь. Тот упал рядом с братом Хэлом.
— Вот дурья башка, не мог обождать, пока мы тут развлекаемся? Ему обязательно надо было спускаться по этой лестнице. Говорю тебе, чудила, надо смываться из этого аббатства. Хватай что можешь и за мной!
Тура заторопился. Он разыскал еще лепешек, горшок меду и блюдо с орехами. Восхищенное шипение Битоглаза заставило его поднять глаза.
— Посмотри сюда!
Глаза Туры широко раскрылись, когда он увидел, что его товарищ держит меч.
— Даже Фераго не видел такого!
В этот раз Битоглаз был слишком взволнован, чтобы выругать приятеля за упоминание имени Фераго.
— Это сокровище…
Вскоре рассвет окрасил небо на востоке. Две ласки крадучись выбрались из аббатства через плетеные ворота в южной стене, затем прошли через открытую лужайку и исчезли в Лесу Цветущих Мхов.
К несчастью, Самким проснулся с первым лучом солнца. Вспомнив о событиях предыдущего вечера, он не мог больше оставаться в постели, желая снова увидеть меч, дабы увериться, что то был не сон. Арула еще похрапывала, когда он на цыпочках вышел из общей спальни и стал спускаться вниз по лестнице.
Самким шел так быстро, что споткнулся о тело брата Хэла и упал. С криком ужаса он перекатился и вскочил на лапы, но тут же упал снова. Под его лапами зазвенела тетива. Он высвободился и встал, держа лук.
Брат Ревунчик встал в обычное время, чтобы приготовить завтрак. Он торопливо начал спускаться по лестнице и вдруг замер на последней ступеньке, похолодев от ужаса. Держа в лапах лук, над распростертым телом брата Хэла, в горле которого торчала стрела, стоял Самким. Брат Ревунчик тяжело рухнул на ступеньку и проговорил внезапно охрипшим голосом: