— Ледяной Цветок, вот что помогает от этой болезни. Но это, к сожалению, бабушкины сказки. Сам я никогда не нуждался в лекарствах. Но когда я был маленьким, моя бабушка говаривала, что единственное лекарство, которое может излечить болотную лихорадку, — это Ледяной Цветок, настоянный на талой воде. Я думаю, моя бабушка была сумасшедшей, точно. Совершенно сумасшедшей!
Вера Иголка погрозила Фурглю лапой:
— Нельзя ли побольше уважения к старшим? Моя бабушка говорила то же самое. Ледяной Цветок, сорванный в северных горах. Теперь я вспоминаю ее слова, она всегда говорила, что эти цветы могут излечить все болезни. Но кто знает, где они, эти северные горы? Ни один здравомыслящий зверь никогда не отправлялся на север. Это гадкие земли. Там плохой, враждебный край, о котором нам мало что известно.
— Бабушкины это сказки или нет, мы должны достать этот цветок. — Бреммун поднялся со своего места. — Я иду прямо сегодня.
Труг тоже поднялся, он, стоя неподалеку от кресла брата Остролиста, ожидал, когда тот освободится, чтобы поговорить с ним. Труг надавил на плечо Бреммуна, усадив того обратно:
— Нет, приятель. Ты староват для таких дел. Пойду я. Остролист, тебя ждут в изоляторе, туда только что поступили два малыша.
Вера Иголка пришла в восторг от предложения Труга.
— Ты храбр, Труг, — сказала она, похлопав его по лапе. — Мы отправим кого-нибудь в помощь тебе, выбери сам кого хочешь.
Труг неловко переступил с лапы на лапу:
— Я лучше пойду один. В нашем аббатстве каждая пара лап на счету. Кроме того, я смертельно боюсь заболеть, так что я найду этот цветочек быстрее всех. Как бишь его, Фургль?
— Хе-хе-хе, Ледяной Цветок. Хотя как ты найдешь северные горы — загадка для меня.
Труг взял Фургля под локотки и легко поднял над столом:
— Где северные горы? На севере, конечно. Прямо из аббатства одна тропинка ведет прямо на север, по ней я и пойду. Труг принесет вам целый букет таких цветов. Конечно, я никогда не видал их, но думаю, что они очень редкие и очень ценные, поэтому я и узнаю их, как только увижу. Горы на севере, цветы — в горах, что ж тут не понять?
Труг отправился в путь не откладывая, взяв с собой только пращу с камнями и большой мешок с едой. Ночь уже опустилась на аббатство, когда Труг ступил на пыльную тропинку, ведущую на север. Он не прошел и четверти часа, как услышал, что справа от него по лесу кто-то идет. Он взялся за пращу. Бледный двурогий полумесяц освещал лес по обеим сторонам тропинки. Труг увидел, что кусты справа шевелятся, его тайный спутник изо всех сил старался не отстать.
Мрачно усмехнувшись, Труг раскрутил пращу и остановился. Неизвестный остановился тоже. Вдруг куст можжевельника задрожал, и тонкий голосок прорезал тишину ночи:
— Помогите! Труг, на меня напала змеюка! Голос мог принадлежать только одному существу в целом свете — крошке Думблу! Труг ринулся в лес:
— Осторожно, приятель! Не бойся, Труг здесь! Думбла обвивали кольца большого травяного ужа.
Труг схватил ужа за горло и сильно стукнул его камнем. Тот потерял сознание. Думбл уже несколько посинел, изо всех сил пытаясь вдохнуть воздух. Неожиданно он обмяк.
Труг быстро перевернул мышонка и шлепнул его по попке. Средство весьма болезненное, но верное. Думбл вскрикнул на весь лес.
Вскоре он уже сидел на поваленном дереве, болтая лапами и уплетая за обе щеки засахаренный каштан.
Труг сурово прищурился и встал перед Думблом:
— С чего это ты надумал следовать за мной?
— Хотел пойти с тобой в северные горы, Труг.
— Ну знаешь! Ладно, слушай меня внимательно. В аббатстве тебя ждет твоя кроватка. Отправляйся туда!
Думбл разразился потоком слез:
— Нет, нет, не хочу! Думбл заболеет, Думбл боится!
Труг взвалил на плечи свой мешок и постоял минуту в нерешительности, пока Думбл умоляюще смотрел на него.
— Труг, ты не оставишь Думбла одного болеть в аббатстве. Мы вместе пойдем искать красивые цветы, да?
Труг взял мышонка одной лапой и подсадил на свой мешок.
— Ладно, маленький негодник. Я не могу и подумать о том, как ты будешь лежать больной в изоляторе. Я боюсь лихорадки так же, как и ты. Сунь лапы в лямки мешка и поспи немного. Мы пойдем вместе искать Ледяной Цветок.
С самого рассвета король Глагвеб пристально смотрел через край ямы на Мару. Другие жабы сбросили в яму очередную порцию корешков и трав. Там было еще несколько яблок, немного незрелого фундука и поздняя земляника. Нордо и его друзья-землеройки оттащили все в пещерки, отложив орехи в сторону в качестве метательных снарядов.
Помогая собирать плоды, Пиккль поднял голову и обратился к Маре:
— Ты обзавелась высокопоставленным поклонником, старушка? Я думаю, он представляет себе тебя на бутерброде с яблоком в твоем хорошеньком ротике.
Мара махнула лапой королю жаб:
— Уходи прочь, ты, толстый пожиратель червей!
— Крекс! Молчи, полосатая собака, я — король Глагвеб! — Глагвеб бросил в нее орехом. — Я совсем не толстый. Не зли меня, а то накажу. Гррк!
Мара метнула орех обратно, угодив королю прямо в нос.
— Почему бы тебе не спуститься и не наказать меня прямо сейчас, толстяк? Или тебя надо называть «ваше бородавчатое величество»?
Глагвеб вразвалку подошел к краю ямы, мелко дрожа от гнева, его глаза выпучились, зоб пульсировал.
— Я съем твое сердце!
— Ха! — Мара насмешливо скривила губы. — Съешь мое сердце? Да тебе не съесть даже кусочка грязи, если он попадет тебе в рот! — И она метнула комок грязи, который попал королю жаб прямо в рот. Всем сидевшим в яме пришлось укрыться в боковых пещерах, потому что жабы забросали их камнями.
Мара почувствовала, как что-то стукнуло ее между ушами. Она схватилась лапой за голову и поймала брошенный сверху предмет. Уголком глаза она увидела летящего в небе вьюрка.
Держа в лапе желудь, она громко крикнула:
— Смотрите, это желудь! Эу-у-ула-алиа-а-а!
И сразу же раздались боевые крики землероек Гуосима. Нордо нырнул в боковую пещеру и набрал полные лапы пращей и камней. Выскочив оттуда, он поднял голову и ответил на боевой клич воинов своего отца, которые наседали на жаб со стороны реки:
— Логалогалогалогалог!
Стрела пропела между ушами Пиккля, когда он заправлял камень в пращу. Выпустив его, он попал одной из жаб прямо в горло. Жабы были везде, раскручивая свои цепи и потрясая трезубцами. Яростные воины Гуосима, с головами, обвязанными яркими платками, бросились врукопашную, отражая удары своими короткими рапирами.
Мара и остальные раскручивали свои пращи изо всей силы, чтобы защититься от стрел и увернуться от острых пик. Король Глагвеб сновал туда и сюда, стараясь решить участь пленников и помешать наступлению землероек из Гуосима. Внезапная атака имела успех. Землеройки теснили жаб, и те валились прямо в разведенные ими костры. Лог-а-Лог, предводитель землероек, сражался как бешеный, бросаясь на нескольких жаб одновременно и не обращая внимания на опасность. Истекая кровью от ран, нанесенных трезубцем, и порезов от цепей, он яростно сражался, все время крича своим низким голосом: