— Браво, государь! — воскликнул Де Чезари. — Вот это называется вознаградить!
— Вы, молодой человек, кажется, забываете, что имеете честь говорить с королем, — заметила мадам Аделаида.
— Простите, ваше высочество, я помню об этом как никогда, ибо мне еще не приходилось видеть столь величественного короля.
— Смотрите-ка, молодой человек не плох! — сказал Фердинанд. — Подойди ко мне! Как тебя зовут?
— Де Чезари, государь.
— Де Чезари, я уже сказал, что ты вполне мог бы заслужить пару эполет, сорванных с плеч какого-нибудь труса; тебе не придется ждать такого случая и ты никогда не испытаешь подобного позора — жалую тебя чином капитана. Господин Актон, позаботьтесь, чтобы грамота ему была вручена завтра же. И прибавьте к ней награду в тысячу дукатов.
— Которыми государь разрешит мне поделиться с товарищами?
— Это твое дело. Но непременно явись ко мне завтра со знаками отличия, соответствующими твоему новому чину, чтобы я убедился, что распоряжения мои исполнены.
Молодой человек поклонился и попятился к своему месту.
— Государь, — сказал Нельсон, — позвольте вас поздравить — сегодня вечером вы дважды были королем.
— Это возмещение за те дни, когда я забываю быть им, милорд, — ответил Фердинанд полудобродушно-полулукаво, что всегда ставило окружающих в тупик.
Потом он обратился к герцогу:
— Так как же, д'Асколи, возвращаясь к нашим баранам, будем считать, что сделка заключена?
— Конечно, государь, и я вам за нее бесконечно благодарен, — отвечал д'Асколи. — Только соблаговолите, ваше величество, вернуть мне черепаховую табакерку с портретом моей дочери; она в кармане моего мундира, а я в свою очередь возвращу вам послание его величества австрийского императора, которое вы положили себе в карман, прочитав в нем только первую строку.
— Да, помню. Давай, герцог.
— Пожалуйста, государь.
Король взял из рук д'Асколи письмо и машинально развернул его.
— Наш зять здоров? — не без тревоги спросила королева.
— Надеюсь. Впрочем, я вам прочту письмо вслух, ведь оно было мне подано, как и сказал д'Асколи, в ту минуту, когда я садился в седло.
— Так что вы в самом деле прочли в нем только первую строку? — уточнила королева.
— Ну да, строку, в которой меня поздравляли с триумфальным въездом в Рим. А поскольку поздравление пришлось весьма некстати, ибо в это время я как раз собирался не особенно триумфально выехать оттуда, я подумал, что не стоит терять время на чтение послания. Сейчас — иное дело, и, с вашего позволения, я…
— Прочтите, государь, — промолвила королева, поклонившись.
Король принялся читать, но едва пробежал глазами две-три строки, как лицо его явно помрачнело.
Королева и Актон переглянулись, и взоры их обратились к письму, которое король продолжал читать со все возрастающим волнением.
— Что за странность, клянусь святым Януарием! — воскликнул он. — Или мне с испугу мерещится…
— Что случилось, государь? — спросила королева.
— Ничего, сударыня, ничего… Его величество император сообщает мне новость, которой я никак не ожидал, вот и все.
— Судя по выражению вашего лица, боюсь, что новость Дурная.
— Дурная! Вы не ошиблись, сударыня. Такой уж выдался день. Как вам известно, поговорка гласит: «Вороны летают стаями». Оказывается, скверные новости не отстают от воронов.
Тут к королю подошел ливрейный лакей и доложил ему шепотом:
— Государь, человек, которого вы пожелали видеть, когда выходили из экипажа, случайно оказался в Сан Леучо и теперь ждет в кабинете.
— Отлично, — ответил король, — сейчас приду. — Подождите. Узнайте, где Феррари… Ведь это он привез мою последнюю депешу, не так ли?
— Он, государь.
— Так вот, узнайте, здесь ли он еще.
— Здесь, государь. Он собирался уехать, но узнал о вашем прибытии и задержался.
— Хорошо. Скажите ему, чтобы ждал. Минут через пятнадцать или через полчаса он мне понадобится.
Ливрейный лакей ушел.
— Сударыня, — сказал король, — позвольте покинуть вас; разумеется, я прошу за это прощения, но надо ли напоминать, что после несколько вынужденной поездки, которую мне пришлось совершить, я нуждаюсь в отдыхе?
Королева кивнула в знак согласия.
Тогда король обратился к двум престарелым принцессам, продолжавшим тревожно перешептываться с той самой минуты, как узнали об истинном положении дел.
— Сударыни, — произнес он, — я хотел бы предложить вам гостеприимство более надежное, а главное — более длительное. Но как бы то ни было, если вам придется покинуть мое королевство и если вы не пожелаете отправиться туда, куда, быть может, придется поневоле ехать нам, я буду вполне спокоен за ваши королевские высочества, пока вашими телохранителями будут капитан Де Чезари и его товарищи.
Потом он повернулся к Нельсону:
— Милорд, я увижусь с вами, надеюсь, завтра или, вернее, сегодня же, не правда ли? В нынешних обстоятельствах мне необходимо знать, на каких друзей и до какой степени я могу рассчитывать.
Нельсон поклонился.
— Ваше величество, — отвечал он, — я надеюсь, что вы никогда не сомневались и не усомнитесь ни в моей преданности, ни в расположении, что питает к вам мой августейший монарх, ни в поддержке, которую вам окажет Англия.
Король ответил жестом, означавшим одновременно и «благодарю», и «полагаюсь на ваши обещания».
Потом он обратился к д'Асколи:
— Друг мой, тебя я не благодарю. Ты сделал нечто столь обычное — так ты, по крайней мере, считаешь, — что благодарить за это не стоит.
Наконец, обернувшись к английскому послу, он продолжал:
— Сэр Уильям Гамильтон, вы помните, как в тот день, когда было решено начать эту злополучную войну, я, подобно Понтию Пилату, умыл руки в знак того, что слагаю с себя ответственность за дальнейшее?
— Отлично помню, государь. Еще кардинал Руффо подал вам умывальный таз.
— Ну, а теперь кто посеял, тот пусть и пожинает. Меня это уже не касается. Это касается тех, кто все устроил, не посоветовавшись со мною, и тех, кто, со мною посоветовавшись, не пожелал прислушаться к моему мнению.
И, с упреком посмотрев на королеву и Актона, он вышел из зала.
Королева стремительно подошла к Актону.
— Вы слышали, Актон? — спросила она. — Прочитав послание императора, он произнес имя Феррари.
— Да, ваше величество, конечно, слышал. Но Феррари ничего не знает. Все произошло, пока он лежал в обмороке, а потом спал.