– Быстро, уходим, – прохрипел он, попробовал подняться на ноги, но не смог, грохнулся на обледеневшую крышу.

– Давайте, давайте, – Антон тащил за собой их обоих, полупарализованного от горя Андрея и обессилившего Илью.

«Не свалиться бы» – думал он, сползая по обледеневшим ступеням с крыши пятиэтажного дома. Илья знал, что если сейчас он упадет, то смерть его будет долгой – орда полицаев отыграется на нем за все и всех. Илья цеплялся за ледяные перила, лестница жутко скрипела и раскачивалась от каждого шага, крепления почти на половину вылетали из пазов в стене.

– Иди, иди, – подталкивал Илью Антон, он тащил за собой Андрея, и единственный из всех троих сохранял остатки присутствия духа. – Туда, – крикнул он, когда все благополучно добрались до земли, и Илья пошел, куда глаза глядят – ему было все равно.

– Дурак, куда ты? – Антон схватил его за ворот бушлата, дернул так, что затрещала плотная ткань, – приди уже в себя, сматываться надо!

Он сгреб горсть мокрого снега, швырнул Илье в лицо. Тот очнулся, осмотрелся и побежал прочь от криков и воя сирен сквозь вновь появившийся туман к обледеневшим рельсам. Андрей еле переставлял ноги, норовил упасть, Антон почти тащил его на себе. Илья остановился рядом с мокрым товарным вагоном, прислушался. Но все было тихо – ни рокота вертолетных винтов, ни воя сирен полицейских машин, ни криков – оккупанты отступили с неподконтрольной им территории. И отступление их было временным – скоро враги обязательно нанесут новый удар, и его надо встретить во всеоружии.

– Винтовку там бросил? – шепотом спросил Антон после того, как они оказались в безопасном месте.

– Да, – кивнул Илья, – она нам больше не понадобится.

– Кто знает, – Антон посмотрел на Андрея. Тот сидел в своем углу, сжался в комок, уткнулся лбом в колени.

– Придется спать по очереди, – Антон еле заметно мотнул головой в его сторону, – мало ли чего.

– Давай, – согласился с ним Илья, – кто первый?

– А Роман? – напомнил ему Антон, но Илья чувствовал, что не в силах сделать и шага. Он просто не дойдет до нейтралки, свалится где-нибудь на пол пути и станет легкой добычей полицаев.

– Завтра, – прошептал Илья, – завтра схожу, а ты с ним останешься.

– Не надо меня караулить, – глухо, ни на кого не глядя, сказал вдруг Андрей, – я еще не совсем дурак. – Он очень мучился перед… – и не договорил.

– Нет, – ответил Илья, – нет, все произошло очень быстро…

– Это хорошо, – еле слышно произнес Андрей, и все надолго замолчали.

– Спи, – минут через десять прошептал Антон, – я послежу пока.

Но Илья не слышал его слов, он давно уже провалился в плотное и жгучее, как раскаленный песок, забытье.

К нейтралке Илья пошел поздно вечером, долго всматривался в темноту, в ночное небо, ждал, пока улетят подальше вертолеты. Потом бежал, прячась от исследующих территорию промзоны мощных прожекторов, искал тропу к проему между бетонными плитами забора. Антон все же остался с Андреем, тот слишком тихо и послушно вел себя, не перечил, и у Ильи появились веские основания считать, что Андрей что-то задумал. Объяснять ему что-либо было бесполезно – он молча слушал, соглашался, но думал о своем. Илья устал взывать к его рассудку, и они с Антоном присматривали за Андреем по очереди. Илья отлично понимал состояние только что потерявшего родного брата парня. И сейчас Илье казалось очень важным не дать Андрею наделать непоправимых глупостей, а еще нужнее был совет или помощь Романа.

Глава 8

Привычно тихая и пустая нейтралка встретила Илью дождем и ледяным порывистым ветром. Сквозь рваные тучи проглядывала растущая луна, до двадцать первого марта оставалась неделя. «Скоро, уже скоро» – в который раз повторил Илья, и в очередной раз подумал о том, что плана действий у них до сих пор нет. Но ничего, сейчас они все обсудят с Романом, должен же он прийти на встречу. Но может случиться и так, что после последних событий ему будет трудно выбраться поговорить, но в любом случае он найдет способ дать о себе знать. Илья вошел в темный подъезд, постоял на пороге. В уцелевшие стекла бил дождь со снегом, и сквозь хлесткие звуки ударов Илья услышал тихий шорох. Кто-то ждал его в будке консьержки, и это был не Роман. Илья вытащил пистолет, сделал несколько шагов, замер на месте, потом осторожно приоткрыл дверцу.

– Илья? Наконец-то, я третий день вас жду! – Наташа вскочила с груды старых газет, бросилась, было, к Илье, но тут же отступила назад.

– А где Роман? – глупо спросил Илья.

– Я не знаю. Он домой не приходит, уже несколько дней. Ушел на службу утром, и все, мы его больше не видели. Я не знаю, что делать, мамка плачет, соседи от нас шарахаются. Илья, что случилось? – она почти кричала из темноты, ждала ответа, но Илья не знал, что ей сказать.

– Давно ушел? – только и сказал он, шагнул к Наташе, но налетел на стул, остановился.

– Три дня прошло, – тихо ответила она, сползла по стене на пол, всхлипнула, но быстро справилась с собой.

– И вам ничего не сказали? Не приходил никто? – задавал ненужные вопросы Илья только для того, чтобы говорить хоть что-то. Тишина сейчас была бы просто невыносима.

– Нет, нет, – быстро отвечала Наташа, – никто, ничего. Из дома выйти боимся, я только по ночам сюда прихожу, а вас нет, Ромки нет. Мне так страшно! – шептала она из темноты, и Илья подошел к ней, сел рядом.

Все замыслы и планы летели к чертям, Романа и Максима нет, что делать дальше – неизвестно. Еды нет, патронов тоже почти не осталось. До весеннего равноденствия осталась неделя и помощи ждать неоткуда.

– Донес кто-то, – зло и горько прошептала Наташа, – это точно. Знать бы, кто…

– Выясним, – пообещал Илья. На первое место сейчас неожиданно вышла другая задача, и от правильности ее решения зависела жизнь множества людей. Кто мог донести? Роман так и не успел узнать имя предателя, обрекшего на смерть Владимира Николаевича, и сам стал жертвой. А в том, что все было именно так, Илья не сомневался. Первым делом нужно найти крысу и уничтожить ее, все остальное подождет.

– Ты сама как думаешь? На кого? – спросил девушку Илья, и та неожиданно быстро ответила:

– Врач этот, Захаров. Больше некому. Он, сволочь, все про нас знал, Ромка ему доверял.

– Нет, это не он. – Илья сразу вспомнил тот далекий день, вернее, ночь, когда Роман вернул его и Антона с пол пути к дому кардиолога. – Помнишь, мы тогда подумали на того, кто на площадке курил, в ту ночь, когда мы с Антохой духов на пустыре убили?

– Да, – отозвалась из темноты каким-то нехорошим, неживым голосом. Наташа, – помню, конечно. Это он и был, я уверена…

– Нет, мы тогда ошиблись. Роман сказал, что он курить давно бросил, ты просто не знала… – начал говорить Илья, но осекся.

– Кто бросил – он? – почти закричала Наташа, – да ничего подобного! Ромка сам об этом ничего не знал! Они поспорили, не знаю на что, еще до войны. У Ромки после контузии голова постоянно болела, он обезболивающие горстями ел и курил по две пачки в день. Мать и ругалась, и плакала – ничего не помогало. Тогда она с Алексеем Семеновичем поговорила, тот ему чего-то такое посоветовал, таблетки нормальные принес. Ромке полегчало, а тот ему еще и страшилок разных порассказал о вреде курения, и пожаловался, что сам все никак бросить не может. Вот они и решили, на пари… – Наташа зло всхлипнула, вытерла рукавом глаза, и снова заплакала. Слезы текли по щекам, а она говорила и говорила, не замечая их: