– Какого дьявола ты делаешь, Зоряна? – грубо спросил Глеб.
– Я хочу быть с тобой, – просто ответила девушка.
Глеб приподнял голову и огляделся – нет ли кого поблизости. Потом снова посмотрел на девушку и сказал:
– Немедленно слезь с меня.
Зоряна покачала головой.
– Нет.
– Нет?
Она вновь качнула головой.
– Нет. Я всегда добиваюсь, чего хочу, Первоход. А сегодня я хочу быть с тобой.
Глеб сердито сдвинул брови.
– Кажется, ты забыла про Силки Зигвуда?
Зоряна насмешливо искривила губы.
– Плевать я на них хотела. Ты опутал меня другими силками, ходок, и эти силки во сто крат сильнее и опаснее.
Глеб попробовал оторвать от себя чародейку, но хватка у нее оказалась прямо-таки мертвой.
– Почему я тебе не нравлюсь? – спросила Зоряна, глядя ему в глаза. – Я не красивая?
– Ты очень красивая, Зоряна. Просто ты… не в моем вкусе.
– Ну, это легко поправить! Хочешь, я стану цыганкой?
Лицо Зоряны переменилось, а черные волосы завились в кудрявые локоны. Теперь перед Глебом была ослепительно красивая цыганка.
– А хочешь – буду чухонкой!
И вновь лицо Зоряны стало другим – нежно-белым, скуластым, голубоглазым, а волосы ее сменили цвет с черного на темно-русый.
– Зоряна, я…
– А хочешь, я буду для тебя африканской принцессой?
Глеб не успел ответить, как Зоряна превратилась в чернокожую красавицу с раскосыми глазами, похожую на Наоми Кэмпбелл [1] .
– Если будешь со мной, у тебя будет сто женщин сразу! – проговорила Наоми хрипловатым, чувственным голосом. – Да что там сто – тысяча! Для тебя я каждый день могу быть новой!
– И всегда ненастоящей? – прищурив глаза, осведомился Глеб.
«Черная пантера» улыбнулась и покачала головой.
– Нет, ходок. Я – это всегда я.
Глеб усмехнулся и холодно проговорил:
– Интересная способность. Тому, кто свяжет с тобой свою судьбу, явно повезет. Но лучше нам остаться друзьями, Зоряна.
Девушка снова обрела свой всегдашний вид. Посмотрела на Глеба из-под нахмуренных бровей и сказала:
– Ты странный. – Помолчала немного и добавила: – И глупый. Но ничего, рано или поздно ты поймешь, что лучше меня тебе никого не найти. Ладно, идем к костру.
Она рывком поднялась на ноги.
– Ты вроде собиралась умыться.
– Уже не хочу. Так ты идешь?
Глеб встал с земли и покачал головой.
– Нет. Я все-таки сполоснусь. Раз уж дошел до ручья.
– Ну, как знаешь.
Зоряна повернулась и быстро зашагала к лагерю.
Глеб подошел к ручью, нагнулся и зачерпнул воды. Плеснул себе воду на лицо. Потом еще раз. И еще. В голове у него слегка прояснилось, а вот на душе осталось муторно. Эх, Зоряна, Зоряна… Всесильная чародейка, но в сущности – глупая девчонка.
Глеб качнул головой – нет, второй раз он не допустит подобной ошибки.
Вдруг кто-то прыгнул к нему из кустов, сбил с ног и в одно мгновение навалился на грудь, да еще и рот ладонью закрыл. Первоход попытался спихнуть с себя врага, но незнакомец прижал Глеба к земле так крепко, что ходок не мог пошевелиться. Сила у незнакомца была воистину нечеловеческая.
Приблизив свое лицо к лицу Первохода, незнакомец злобно ухмылялся.
Глеб снова попытался вырваться из его крепкой хватки, но, увы, с тем же результатом.
– Ну, здравствуй, ходок… – прошипел незнакомец, и Глеб с изумлением узнал голос Добровола. – Соскучился по мне?
Враг убрал ладонь с губ Первохода.
– Добровол?… – Глеб внимательнее вгляделся в лицо врага. Лицо было молодое, свежее, хотя и бледное. – Этого не может быть!
Парень осклабил зубы в усмешке. Глаза его горели безумным огнем.
– Что тебе нужно? – спросил Глеб.
– Твое сердце! – прошипел незнакомец. – Я вырву его из твоей груди и съем!
Казалось, что руки, прижавшие Глеба к земле, сделаны из железа. Кем бы ни оказался этот парень, но силен он был необыкновенно. «Надо тянуть время», – пронеслось в голове у Глеба.
Он холодно осведомился:
– Тебе это посоветовала Мамелфа? Она опять обманет тебя. Как обманула в прошлый раз.
В глазах парня промелькнуло сомнение, но в следующий миг глаза эти снова осветились безумным огнем, и он прорычал:
– Я должен съесть твое сердце, пока оно еще бьется в моих руках!
Добровол опустил взгляд на грудь Первохода, и к безумству в его глазах добавился голод. Огромный, нечеловеческий, неутолимый голод.
И вдруг Глеб со всей отчетливостью понял, что это конец. Что из мощных рук безумца ему уже не вырваться.
– Добровол… – позвал он, силясь пошевелить не руками, так хотя бы плечами. – Как ты стал таким?
– Таким сильным? – Холодные глаза парня хищно сузились. – Мне пришлось сожрать двоих, чтобы обрести силу.
Вдруг послышался глухой звук удара, и парень, слетев с Глеба, свалился на траву.
Хлопуша опустил дубину, посмотрел на Глеба и сказал:
– Слава богам, что я оказался рядом, Первоход. Кто этот ненормальный?
Глеб поднялся на ноги и отряхнул испачканные рукава куртки. Потом взглянул на незнакомца и ответил:
– Он говорил со мной голосом князя Добровола.
– О как! А разве твоя бомба, которую ты вбил Доброволу в глотку, не разорвала его на куски.
– Разорвала. Но Мамелфа придумала новый фокус, и вот он опять перед нами. Только в другом обличье.
Хлопуша пристально посмотрел на лежащего.
– Готов поклясться, чтобы заполучить обличье этого юноши, Добровол сожрал его с потрохами, – глухо пробасил он.
– Вполне возможно, – согласился Глеб. – Интрига в духе Мамелфы.
Ходок присел рядом с парнем, наклонился и исследовал его голову.
– Череп цел, – констатировал Первоход. – Но, похоже, у парня внутричерепное кровоизлияние или что-то в этом роде. Ты здорово приложил его дубиной, Хлопуша.
– Приложил бы и сильнее, если бы было время рассчитать удар, – пробасил здоровяк. – Ты сам его добьешь или хочешь, чтобы это сделал я?
Глеб выпрямился и удивленно посмотрел на Хлопушу.
– Ты это серьезно?