Ворон и его сподручные смотрели на кузнеца с опаской. Наконец Вакар тяжело вздохнул, повернулся к кузне и хрипло проговорил:
– Прости меня, Перун. Я должен пойти с ними.
Кузнец разжал пальцы, и меч со звоном упал на широкие камни, умостившие тропу, ведущую к кузне. Уродливый гигант тут же бросился к Вакару, грубо схватил его за плечи, развернул и быстро связал его по рукам и ногам косматыми веревками.
Затем развернул и толкнул к своему вожаку. Пробежав по тропке, Вакар едва не ткнулся Ворону в грудь. Затем остановился, поднял на Ворона пылающий холодным пламенем ярости взгляд и отрывисто проговорил:
– Первоход придет за мной. Он убьет вас всех.
Ворон ухмыльнулся и отрицательно качнул чернявой головой:
– Первоход не выйдет Гиблый лес.
– Ты его плохо знаешь, – сказал Вакар. – Глеб поймает тебя, ощиплет, будто куренка, и сунет башкою в кипящее варево. А потом выплеснет варево смердящим псам.
Ворон поморщился и сделал знак уродливому верзиле. Тот вынул из кармана меховой куртки какую-то липкую гадость и шлепнул ею кузнеца по губам. Вакар попробовал разомкнуть губы, но липкая гадость склеила ему рот.
Ворон осклабился в усмешке и прокаркал:
– Нам не надо, чтобы ты говорить. Нам надо, чтобы ты работать. Зверь! – окликнул он на языке нелюди. – Неси его в лес!
Здоровяк оторвал Вакара от земли, закинул его на плечо и зашагал прочь со двора. Через секунду во дворе остались лишь Ворон и Ящер. Ольстра вдруг забилась у Ящера в лапах, вывернулась и укусила нелюдя за запястье. Ящер вскрикнул и легонько стукнул Ольстру головой о бревенчатую стену. Затем швырнул девку на землю.
– Возьмем девку с собой? – спросил Ящер на языке нелюди.
Ворон покачал черной головой:
– Нет. Мы должны двигаться быстро. Она будет обузой.
Ящер прищурил выпуклые глаза.
– Жалко. Девка здоровая.
Ворон обдумал его слова, покосился на Ольстру и приказал:
– Догоняй Зверя. Подождете меня в лесу.
– Что ты будешь делать? – спросил Ящер.
– Разберусь с девкой.
Ящер прищурил выпуклые глаза и сказал:
– Будь с ней осторожен. Эта девка больно кусается.
Ворон ухмыльнулся:
– Я тоже.
Ящер повернулся и заспешил за Зверем, а Ворон, не теряя времени, шагнул к Ольстре.
Ольстра открыла глаза и увидела надвигающуюся страшную морду Ворона.
– Нет! – выдохнула она и отползла к стене. – Нет!
Ворон вытянул вперед длинные, покрытые перьями руки, схватил Ольстру за плечи и повалил ее на землю. Ольстра пробовала сопротивляться, но Ворон был страшно силен.
– Спи… – тихо каркнул он. – Когда ты просыпаться, все будет кончиться.
Круглые черные глаза не мигая смотрели на Ольстру. Она почувствовала, что веки ее отяжелели.
– Не насильничай меня… – жалобно попросила Ольстра, борясь с сонливостью. – Пожалей…
– Спи! – повторил Ворон.
Веки Ольстры сомкнулись, дыхание выровнялось. По безобразному лицу Ворона пробежала судорога, штаны мощно вздулись у него в паху. Он запустил руки девушке под юбку и рывком раздвинул ей бедра.
Когда он вошел в нее, с губ Ольстры сорвался долгий, мучительный стон.
– Роди мне сильного воина, девка, – прокаркал Ворон.
Он высунул черный, липкий язык и провел им по розовой щеке Ольстры.
5
Телефон трезвонил, как сумасшедший. Глеб, не открывая глаз, сгреб его с прикроватной тумбочки и поднес к примятому подушкой уху.
– Слушаю!
– Глеб, куда ты пропал? – раздался из трубки взволнованный голос Кати Корольковой. – И почему отключил «корреспондентский» телефон? Турук рвет и мечет!
Голос у Кати был взволнованный, однако Глеба это не слишком-то проняло. Он зевнул и сказал:
– Катюх, не нагнетай. Передай Туруку, что сейчас приеду.
– Только не задерживайся! На этот раз Турук так зол, что точно тебя уволит!
– Не парься, все будет тип-топ.
Глеб отключил связь и швырнул трубку на тумбочку. Затем поднял с пола пачку «Кэмэла», вытряхнул одну сигарету и вставил ее в рот. Закурил, затянулся и сморщил лицо. Вкус у сигареты был какой-то резиновый.
Глеб сделал еще пару затяжек, сунул окурок в пепельницу и нехотя поднялся с кровати.
Перед тем как пойти умываться, он привычно клацнул клавишей лэптопа, чтобы просмотреть электронную почту. Вдруг что-нибудь важное. Турук, как бы он ни кипел и ни топал ногами, вполне может подождать.
На экране лэптопа развернулась игра. Глеб напряг память, но не помнил, чтобы вчера во что-то играл. Должно быть, это кто-то из его собутыльников притащил игрушку. Скорее всего Яшка Фендель. Его хлебом не корми, дай только порезаться в какой-нибудь «Квак» или «Дум».
Игра была совершенно незнакомая. Огненные буквы в левой верхней части экрана сообщали, что это – начало третьего уровня. Видимо, Фендель торчал тут до рассвета, если успел одолеть второй уровень. Герой, блин.
Глеб вгляделся в картинку.
Две каменные арки и наваленный грудой бурелом слева и справа от арок. Что-то вроде оборонного вала. Не тупо.
С одной стороны бурелома двигалось полчище жутковатых монстров. А по другую стоял всего один герой – человечек в средневековых латах, шлеме и красном плаще. В руках он держал не меч или боевой топор, а что-то вроде обреза ружья.
Глеб усмехнулся и навел на оружие курсор. Выскочившее оконце сообщило, что оружие называется «ольстра». Переделана кузнецом-вещуном из охотничьего самозарядного ружья «МЦ-21». В обойме – пять патронов калибра 12 мм с разрывными головками.
Всего пять патронов в обойме? И это против полчища чудовищ? Слабовато. Впрочем, на боку у героя висел меч. Глеб, как и большинство здравомыслящих жителей двадцать первого века, питал презрение к холодному оружию, но все же навел на меч курсор. Вспыхнула надпись: «Драконий Зуб».
Ну, естественно. И отчего это создатели компьютерных игр любят такие идиотские и высокопарные названия? Назвали бы просто «Палка-убивалка». Глеб насмешливо хмыкнул, навел курсор на героя игры. Вспыхнуло имя – «Первоход».
Нет, этому парню с монстрами не совладать. Видимо, Фендель закончил второй уровень неважно, действуя по-пьяному напрямик и наобум, раз в начале третьего ему пришлось столкнуться лицом к лицу с целой армадой уродливых гадов.
В самой гуще толпы уродов Глеб разглядел что-то вроде боевой колесницы, на которой стояла в полный рост стройная девушка. Ее темные волосы развевались на ветру, синие глаза гордо смотрели вперед. Красивое лицо девицы было холодным и гордым. Что такая красотка забыла в толпе монстров? Может, она извращенка?