Хоть бы не успели…
Но боги Велес и Чернобог не захотели прибрать Гридю к рукам. Видать, было ему другое предназначение. За полчаса до рассвета раны оборотня затянулись, и с травы он поднялся почти таким же сильным, каким был три часа назад, до своей битвы с Боброком.
Встал, пошатался немного, пока лапы не обрели твердость, потом повернулся и, не глядя на мертвого товарища, побежал в глубь Гиблой чащобы.
7
Добежав до черного куста бузины, за которым открывалась прогалина, куда он домчал девку, Гридя остановился. Он снова понюхал воздух. Затем медленно двинулся вперед, бесшумно ступая лапами по волглой земле.
Вот и она. Лежит на траве, недвижима. Голова свесилась набок, а изо рта торчит выпавший язык. Кончилась упыриха. Должно быть, тот страшный упырь убил ее. Сломал шею, вышиб мозги или еще как-нибудь. Упыри – народ живучий, но сгубить можно и их.
Оборотень, торжествующе зарычав, подошел к девчонке. Жаль, конечно, что он сам не оторвал ей башку, но уж поглумиться над телом ему никто не помешает.
Гридя успел лишь раскрыть пасть, как вдруг руки девки взметнулись вверх и крепко схватили оборотня за обвислые уши. Гридя дернулся с перепугу, но девка не выпустила его ушей, она вскинула голову и впилась зубами ему в горло.
Оборотень взвыл и попробовал вырваться. От неожиданности он совсем забыл про клыки. В голове ухнуло колоколом – бежать! И он снова рванулся. Но зубы маленькой упырихи разорвали ему глотку, а ее рот, подобно огромной алой пиявке, стал пить из него кровь – большими судорожными глотками.
Когда Рута выпустила Гридю, он уже не был тем огромным, сильным зверем, каким она увидела его впервые. Тощий, иссохшийся, дрожащий, рухнул оборотень на землю и заскреб по валежнику бессильными лапами.
Рута сорвала пучок травы и тщательно вытерла перепачканный кровью рот. Гнев сделал ее сильной, а жалости она не знала с тех пор, как обратилась в упыря.
На труп оборотня она не смотрела. Мысли Руты были лишь об одном: господин предал ее! А ведь она все сделала, как он велел. Она рисковала собственной шкурой ради того, чтобы он получил то, что хотел. И где благодарность? Он просто использовал ее, а потом придушил, как шавку.
Рута прикусила клыками губу, и струйка черной крови стекла ей на шею.
Повелитель?.. Нет, больше он ей не повелитель. Неблагодарная гадина – вот он кто!
Ну, ничего. Мужик легко может обидеть девку, но она теперь не просто девка.
Вурдалачиха поднялась в полный рост, сама не заметив, что стала выше на два вершка, подняла к луне странно вытянувшееся лицо и завыла зловещим, тоскливым воем голодного оборотня:
– У-у-у-у…
8
Четыре дня прошло с того момента, как хлынская дружина ушла на север. Соглядатаи Бычеголова донесли – князь Егра все еще лежит без сознания, окруженный лекарями и ведунами.
Дружина, во главе с воеводой Ратибором, отправилась в поход без своего князя. Поначалу Ратибор и другие воины сомневались, но княгиня Наталья сумела убедить их, что поход необходим и что отмена его будет воспринята врагами как слабость, а друзьям даст повод для сомнений.
Тысяцкими, наряду со своими – русами, Ратибор назначил двух пришлых варягов-свеев – Сигурда и Харальда.
Вскоре пришли первые вести о походе, и вести эти были неутешительны для хлынцев. Поговаривали, что дружина Ратибора увязла в болотах и попала «в клещи». Отряд всадников, присланный на подмогу Егре радимичским князем, был полностью разбит совместными силами Голяди, болгар и примкнувших к ним северян.
Воевода Ратибор со своим войском выбрался из болот, но тут же попал в окружение. Дальше – хуже. Полоцкий князь Товтивил, узнав, что Егра помер, отменил свое соглашение о нейтралитете и двинул дружину на помощь Голяди.
Эта весть порадовала Бычеголова. Он решил более не ждать и выдвигаться на Хлынь. Города и села русов находились под защитой малочисленных отрядов княжьих охоронцев. Они были отлично вооружены, но, благодаря кузнецу Вакару, нелюди были вооружены ничуть не хуже.
Стан за последние дни разросся. Там и тут мелькали черные тени волколаков и оборотней. Чудовища делали вид, что не замечают друг друга. Поодаль ото всех сидела, тупо таращась на костры, орда упырей. Диона нагнала на них столбняк, и до ее позволения они не могли пошевелиться.
Несколько часов кряду двадцать нелюдей ходили между упырями с ведерками, наполненными травяной мазью, и замазывали гнилые рожи, шеи и руки живых мертвецов, чтобы они не обуглились на солнце.
Оборотни и волколаки лакали травяной настой, сделанный ученым мужем Лагиным, прямо из тазов. Настой должен был обезопасить их от солнца до следующих сумерек.
Вечером, накануне выступления, Глеб Орлов сидел на бревне, у пылающего костерка, и смотрел на угли. У ног его стоял кувшин с водкой.
– Один… – тихо проговорил он. – Опять один.
Рядом хрустнула ветка. Глеб вскинул голову и увидел крадущегося мимо маленького нелюдя.
– Эй! – грозно окликнул он. – А ну – поди сюда!
Коротышка остановился и испуганно глянул на Глеба.
– Поди сюда! – повторил тот. – Да не бойся, я тебя не съем! – Глеб усмехнулся и добавил: – Уж скорее ты меня.
Нелюдь опасливо подошел. Глеб хлопнул по бревну рядом с собой:
– Садись! Отдохнем, смоем кровь с клыков.
Нелюдь послушно сел.
– Как тебя зовут? – спросил Глеб.
Нелюдь произнес какой-то маловразумительный звук.
– Гуингмр? – переспросил Глеб, морща лоб.
Нелюдь отрицательно качнул головой и повторил свое имя. Глеб снова наморщил лоб.
– Ни черта не понял. Ладно, буду звать тебя Анчуткой. Не возражаешь?
– Нет, – ответил нелюдь.
– Вот и прекрасно.
Глеб налил водки в оловянный стаканчик и залпом выпил. Занюхал пучком сухой травы и швырнул траву в костер. Пламя с тихим перещелком взвилось ввысь, озарив лица Глеба и смущенного нелюдя.
– Ты, наверное, тоже людей не любишь, – сказал Глеб. – Не любишь ведь?
– Не люблю, – признался коротышка.
– А почему?
Нелюдь сдвинул брови и ответил:
– Они злые.
– Но ведь не все же?
– Все.
Глеб хмыкнул и поворошил палкой костер.
– Ты-то откуда знаешь? Ты небось людей только на картинках видел. Хотя… какие у вас тут, к черту, картинки.
Глеб бросил палку, поднял с земли кувшин и снова наполнил оловянный стаканчик. Подумал и протянул стаканчик нелюдю.
– Выпей со мной, мутант. Одному пить тягостно.
Нелюдь послушно взял стаканчик. Глеб решил пить прямо из кувшина.