И вдруг девочка отняла ладони от лица. На Ставра смотрели два холодных, бездушных, пылающих лютой злобой глаза. Девочка двинулась с места и, уставившись Ставру в лицо своими страшными глазами, стала медленно надвигаться на него.

– Я вырву тебе сердце, охотник! – пророкотала она замогильным голосом, медленно поднимая руки, увенчанные кривыми желтыми когтями. – А потом распорю живот и вытяну кишки!

Ставр стал пятиться, выставив перед собой меч.

– Не подходи, тварь… – проговорил он севшим от страха голосом. – Не подходи, слышишь!

Слева от него что-то хрустнуло. Ставр повернул голову и увидел еще одну маленькую тварь. Кожа на лице второй твари висела ошметками, изо рта торчали желтые, острые клыки. Уставившись на него злобными глазами, тварь подняла руки и стала наступать на него.

Ставр крепче сжал в руке меч. Боковым зрением он увидел, что из-за деревьев вышли еще три твари, и теперь уже пять отвратительных маленьких чудовищ наступали на Ставра, отрезая ему пути к отступлению.

Внезапная догадка осенила Ставра. Ходок быстро оглянулся, и его прошиб пот. Позади себя он увидел черный провал ямы, до края которой оставалось всего три шага. Твари, как опытные загонщики, загоняли его в яму.

В груди Ставра вскипел гнев. Ну, нет!

Повернувшись к тварям лицом, он вскинул меч и ринулся вперед. Подбежав к девочке, он рубанул ее мечом по белокурой головке. Однако клинок прошел сквозь девочку, как сквозь воздух, и, потеряв равновесие, Ставр повалился в гнилую траву.

Подняться на ноги было делом одного мгновения. Сжимая в руке меч, Ставр огляделся. Твари исчезли, и теперь он был на полянке один. Внезапно он все понял. Твари, загонявшие его в яму, были ненастоящими. Это были зерцала. Туманные отражения настоящих тварей. Такие же нереальные, как охотник Дабор.

Ставр перевел дух и вытер рукою потный лоб. От кого-то из ходоков он слышал, что Гиблое место постоянно меняется. Оно хитреет и умнеет, будто чему-то учится у людей. Гиблое место устроило для него, ходока Ставра, маленькое скоморошье представление, показав ему то, чего он боялся больше всего на свете. Нужно поскорее рассказать об этом Глебу Первоходу!

Мысль о Глебе приободрила Ставра. Он повернулся и, сшибая мечом острые ветки, быстро зашагал к варгану, на котором оставил Глеба, Евдокию и мальчишку.

* * *

Выйдя из глушняка и увидев своих друзей целыми и невредимыми, Ставр с облегчением вздохнул. Чем бы ни был преследующий его морок – похоже, теперь он закончился.

Взглянув на приближающегося Ставра, матушка Евдокия нахмурилась.

– Что случилось, парень? – спросила она, когда он подошел. – Почему ты передумал?

– Что? – рассеянно произнес Ставр, останавливаясь. – О чем ты говоришь, матушка?

– Ты же собирался осмотреться. И вдруг вернулся.

– «Вдруг»? Я блуждал по лесу полчаса, а ты говоришь, что я вернулся «вдруг»?

Первоход и Евдокия переглянулись.

– Ставр, ты только что ушел от нас, зашел за деревья, но тут же вышел обратно, – сказал Глеб.

Лицо молодого ходока вытянулось от изумления, а глаза слегка потемнели от гнева.

– Этого не может быть, – твердо и сердито сказал он. – Я блуждал по лесу никак не меньше получаса.

Глеб и Евдокия продолжали молча его разглядывать. Под их странными взглядами Ставр слегка стушевался, и на смену уверенности снова пришел испуг.

– Или… или я сошел с ума? – пробормотал он.

Глеб окинул его фигуру внимательным взглядом, качнул головой и сказал:

– Ты не сошел с ума. Тебя действительно не было полчаса.

– Что за чушь? – нахмурилась матушка Евдокия. – Он только что…

– Его одежда взмокла от пота, – спокойно указал Глеб. – На его сапогах – засохшая грязь, которой не было прежде. Его лицо покрыто свежими царапинами, но кровь уже свернулась. Он говорит правду.

Лицо Евдокии стало растерянным.

– Но что все это значит? – спросила она.

Глеб огляделся.

– Гиблое место придумало для нас новое развлечение, – пояснил он. Затем тряхнул головой и, сдвинув брови, сурово добавил: – С этой минуты мы больше не разлучаемся.

Внимательно осмотрев лес, Глеб взглянул на молодого ходока и сказал:

– А теперь, Ставр, расскажи нам, что ты видел.

Ставр, все еще бледный и напуганный, подробно рассказал Глебу и Евдокии обо всем, что ему удалось пережить.

– Думаю, это были зерцала, – закончил молодой ходок, мрачно хмуря брови. – Но я никогда прежде не видел, чтобы туманные отражения вели себя так. А ты, Глеб?

– Я тоже, – ответил Первоход. Он сдвинул брови и вновь оглядел черный, неприветливый лес. Потом потянулся в карман за берестяной коробкой с бутовыми самокрутками и сказал: – Похоже, Гиблое место испытывает нас на крепость. Интересно, какие еще сюрпризы оно для нас приготовило?

4

Ветер шевелил ветви деревьев. Под ногами двух рослых, сильных мужчин мягко потрескивал валежник. Уже полчаса они шагали молча, лишь изредка поглядывая друг на друга – один угрюмо, второй – весело и почти добродушно.

Первым затянувшееся молчание прервал Рах.

– Как ты себя чувствуешь, воевода? – весело поинтересовался он.

– Плохо, – отозвался Видбор и поморщился от ухнувшего в голове похмельного колокола. – Напомни-ка мне, зачем ты идешь в Гиблое место?

– Я уже говорил тебе, что мне нужны чудны?е вещи. Вероятно, ты забыл об этом, потому что хватил лишку.

Видбор снова поморщился. Похмелье проходило медленно. Однако проходило, ведь еще час тому назад он едва мог держаться на ногах. Видбор облизнул сухие губы сухим языком и усмехнулся.

– Темнишь ты, парень. Вовсе не амулеты тебе потребны. – Он хрипло вздохнул. – Если бы не водка, я бы тебя сюда не повел.

– Я не заставлял тебя пить, воевода. Тебя заставила пить несчастная любовь. А меня ты с собой взял по одной простой причине. Причина эта – деньги. Ты ведь хочешь помочь матушке Евдокии, не так ли?

Видбор сдвинул густые брови, но не нашел слов для ответа.

– Что ты знаешь о Гиблом месте, Видбор? – поинтересовался, немного помолчав, Рах.

– То же, что и все, – угрюмо ответил Видбор. – Разве что – чуток побольше.

– А что знают все? Я ведь нездешний и многого не успел разузнать.

– Много сотен лет назад посреди леса стоял Кишень-град. Он был огромный, много больше, чем Хлынь. Там были высокие белокаменные дома, громадные храмы. Однажды с неба на Кишень упала звезда. Город выгорел, жители погибли. А те, что выжили, превратились в нелюдей. Многие считают, что та звезда была павшим с небес богом, а чудны?е вещи – это вещи бога, которые он растерял, когда падал.