– Ты пробудился?
– Да, – тихо ответил он.
Лесана отвела взгляд.
– Ты больше не дрожишь. Мне надо одеться.
Уголки губ Первохода дрогнули, и он тихо спросил:
– Ты уверена?
Лесана нахмурилась, откинула край куртки вместе с наваленным на нее сухим мхом, выскользнула из-под нее и начала одеваться. Хлопуша спал за бревном, его богатырская грудь вздымалась мерно и высоко, но само дыхание было легким, словно у ребенка.
Одеваясь, Лесана чувствовала, что Первоход все еще смотрит на нее, и отчего-то смутилась.
– Почему ты разглядываешь меня? – спросила она, не оборачиваясь.
– Нравится, – последовал тихий ответ.
Лесана смутилась еще больше, и это слегка испугало и рассердило ее. Она раздевалась перед Хлопушей, когда хотела искупаться и наловить рыбы, и не чувствовала при этом никакого смущения. Отчего же сейчас щеки ее порозовели от волнения, а сердце забилось чуть быстрее, чем следовало?
Глеб лежал на боку, подперев рукою щеку, и продолжал ее разглядывать.
– Я рада, что ты пришел в себя, – хмуро проговорила Лесана. – Но ты все еще очень слаб. Если захочешь встать, позови меня, и я подставлю тебе плечо.
– Если я захочу прогуляться, я позову Хлопушу, – возразил Глеб с легкой улыбкой. – Его плечо кажется мне более крепким.
– Твой друг – могучий богатырь, – согласилась Лесана, по-прежнему не понимая причин своего смущения, а потому злясь на себя еще больше. – Он силен, храбр и ловок.
– Но не ловчее тебя, верно? – Глеб прищурился. – Уверен, что, сойдись вы в поединке, ты бы поколотила его. Я прав?
Брови Лесаны удивленно приподнялись.
– Почему ты так думаешь, ходок?
– Я видел тебя в драке. – Глеб улыбнулся. – И я видел тебя голой. У тебя необыкновенно сильное и гибкое тело. Среди моих подружек была одна гимнастка, и ты очень на нее похожа. У тебя маленькие, но крепкие кулаки, и они испещрены шрамами. Тебе часто приходится драться, верно?
Лесана хмыкнула и насмешливо проговорила:
– Да ты вещун?
Глеб покачал головой:
– Нет. Но я умею разбираться в людях. Кто ты, Лесана? Откуда ты взялась?
Лесана пристально посмотрела ему в глаза, а затем негромко ответила:
– Я пришла, чтобы спасти тебя.
– Это я понял. Но зачем? Зачем я тебе понадобился, милая?
– Ты нужен моему народу, – хмуро произнесла Лесана. – Мой народ вымирает. Жрецы Нуарана предсказали, что спасти нас от вымирания можешь только ты.
– Жрецы Нуарана? – Первоход наморщил лоб. – Погоди… Хочешь сказать, что твой народ – это… – Он запнулся и удивленно уставился на девушку. – Кажется… я совсем запутался.
– Ты не запутался, Первоход, – спокойно сказала Лесана. – И ты правильно понял мои слова. Я не человек. Мой народ – это те, кого вы, люди, называете нелюдями.
Несколько мгновений Глеб молчал, а потом выдохнул:
– Вот оно что. Это многое объясняет. Но… я думал, что вас не осталось.
– Ты думал, что истребил нас всех, – хмуро поправила Лесана. – Ты пытался это сделать, но тебе не удалось.
– Да… Пожалуй, что так. Но как же вы уцелели? И где вы прячетесь?
– Ты ведь помнишь, как воевал с нами?
– Помню, – кивнул Глеб. – Вашу армию возглавил нелюдь по имени Бычеголов. Очень сильный был парень.
– Мы могли победить. Но ты перехитрил нас. За одно мгновение ты уничтожил почти все наше воинство.
– Верно, это была хитрость, – согласился Глеб. – Но вы и сами поступили не лучше. Ты должна помнить, как это было.
– Я не могу этого помнить! – резко и холодно возразила Лесана. – Не могу, потому что меня тогда не было на свете!
– Не было? – растерянно вымолвил Глеб. – Сколько же тебе лет?
Тонкие, темные брови травницы сошлись на узкой переносице, придав ее лицу строгий и торжественный вид.
– Там, где мы теперь, время бежит иначе, чем у вас, – изрекла она. – У вас прошло всего несколько лет. А у нас – почти век!
– Где это – «у вас»? – уточнил Глеб.
– В Иноземье. Так мы называем нашу страну.
Глеб помолчал, обдумывая ее слова, затем спросил:
– И где же находится эта страна? Далеко?
– Гораздо ближе, чем ты думаешь. Есть несколько врат, ведущих в Иноземье. Но открываются эти врата редко. Да и не перед каждым. – Лесана холодно посмотрела на Глеба и продолжила: – Мое племя много лет жило в достатке и довольстве. Но год назад в наш мир прорвалась тьма. Оказалось, что Иноземье граничит с самой Навью.
– Страной мертвых?
Лесана кивнула.
– Да. Все эти годы мы жили бок о бок со смертью и не знали об этом. Но теперь выжлятники мрачного Велеса выгнали своих гончих псов. На нас объявлена охота, Первоход. И теперь мы гибнем каждый день. Каждый день кровожадный Велес получает очередную жертву, и он не остановится, пока не уничтожит нас всех.
Глеб опустил голову на кусок сухого мха и повернул лицо к серому рассветному небу. Он долго глядел на обрывки облаков, похожие на белесые разводы известки, потом снова перевел взгляд на Лесану и хрипло проговорил:
– Позволь мне подытожить все, что я услышал, и все, что я понял. В тот миг, когда воинство нелюдей и темных тварей собиралось напасть на Хлынь, я пустил в ход Собиратель. Я помню ослепительную вспышку. Когда в глазах у меня прояснилось, я увидел, что от воинства нелюдей почти ничего не осталось, но люди были целы. Однако теперь ты говоришь, что нелюди выжили. Взрыв Собирателя прорвал ткань пространства и времени и открыл портал в иное измеренье. Энергия взрыва зашвырнула нелюдей в этот портал. Затем пространственно-временная дыра затянулась, и двери портала захлопнулись. Мир, в котором очутились нелюди, оказался вполне пригоден для жизни. Но сейчас, век спустя, вы вдруг узнали, что ваше «Иноземье» граничит с владениями бога смерти Велеса. Все эти годы Велес, разъяренный вашим присутствием у границ своего царства, пытался добраться до вас. И теперь ему это удалось. Он объявил на вас охоту и спустил с поводка своих гончих псов. Я все верно изложил?
Лесана выслушала Глеба внимательно и вдумчиво. А потом сказала:
– В твоих словах много непонятного, Первоход. Но если под словом «портал» ты подразумеваешь врата в Иноземье, то твой пересказ верен.
Глеб поднял руку к лицу и с силой потер пальцами лоб.
– Дьявол… – пробормотал он. – Просто научная фантастика какая-то.
– Жрецы Нуарана рассказали мне о нравах людей, – хмуро сказала Лесана. – Они обучили меня вашей речи. Снабдили меня травами, которые помогают нам жить и делают то, что вы здесь называете волшебством.