Возле сцены довольно быстро собралась толпа зевак. Желающих посмотреть с безопасного расстояния на то, как двое мутузят друг друга, пусть даже бутафорским оружием, всегда находится немало.
Наконец Арлангуру удалось отразить третий кряду каскад ударов, и он сделал попытку перейти в контрнаступление. Шест мелькал в руках сына охотника, создавая иллюзию множества длинных жал, стремящихся поразить мечника. Однако каждый его выпад натыкался на непробиваемую защиту критонца. Арлангур все усиливал и усиливал натиск. Ему казалось: еще немного – и победа, но противник умело уходил от самых коварных ударов. При этом «малыш» тратил гораздо меньше энергии. Выдохшись окончательно, «умеющий постоять за себя» отскочил от соперника и занял оборонительную позицию. Ему как воздух была необходима передышка.
Рандиг также устал от схватки: множество дней в цепях, без нормального питания, без движения не могли не сказаться на его состоянии. Несмотря на кажущуюся легкость критонца, он едва держался на ногах. Сын вождя готовился к решающему броску – десять минут подходили к концу.
В это время взгляд Арлангура случайно упал на зрителей и наткнулся на знакомое личико. «Терна наблюдает за поединком?! – Сердце в груди юноши затрепетало, вместо обороны он снова пошел в атаку. Толпа затаила дыхание, наблюдая за тем, как белобрысый паренек сделал пару шагов к противнику и, оттолкнувшись от пола, совершил в воздухе сальто над головой соперника. Приземлившись, юноша в развороте нанес, как ему казалось, финальный удар шестом, но Рандиг, не поворачиваясь, блокировал его своим мечом. Самоуверенность подвела сына охотника: он не был готов к ответному выпаду противника.
Наказание последовало незамедлительно: Арлангур почувствовал сначала боль в икрах, а затем толчок в спину заставил его «лицом к лицу» встретиться с деревянным покрытием сцены. «Прощай, Терна! Теперь ты никогда не посмотришь в мою сторону».
– Ты хорошо сражался, воин, – отдавая салют бутафорским мечом, сказал Рандиг.
Но его слова были понятны только Югону.
– Сегодня заканчивается действие саркофага, – объявил Мурланду главный волшебник племени критонцев, – но тебе придется оказать нам еще одну услугу.
Берольд так не думал, однако из чистого любопытства поинтересовался:
– Какую?
– В столицу нам попасть так и не удалось. Значит, придется идти тебе.
Три дня назад, когда критонцы подошли к Шроцгену, их остановили возле главных ворот города.
– Извините, господа. Столица для иностранцев закрыта. Пропускаем только дипломатических курьеров по верительным грамотам.
Путешественники разместились в гостинице «Южная» и ждали окончания срока излечивающего заклинания.
– Хорошо, я пойду. Что нужно сделать? – быстро согласился берольд. Он давно мечтал покинуть опасную компанию, пока его не успели втянуть в очередную авантюру. «Наконец-то свободен! Больше никаких попутчиков. Отсижусь пару дней в столице, поменяю себе внешность и уж потом решу, что делать дальше».
– Походи по столичным базарам, на которых торгуют рабами, найди двенадцатилетнего критонского мальчика, выкупи его и приведи к нам. – Юрлинг описал внешность паренька. Он вытащил из кармана тряпицу и развернул ее. – Знаешь, что это такое?
Внутри оказался крупный бриллиант зеленоватого оттенка.
– Ярохтан! – воскликнул Мурланд. – Где вы взяли такой огромный?
– Неважно, где мы нашли бриллиант, важно, что он станет твоим, когда приведешь Рандига. И еще. Вот тебе клочок бумаги. Перед тем как забрать нашего парня, покажи ему эту записку. – Волшебник нарисовал несколько замысловатых линий и три слова на критонском языке.
– А зачем это? – спросил берольд, разглядывая непонятное изображение.
– Чтобы мальчик не считал тебя своим врагом.
– Попытается убежать?
– Нет, гораздо хуже. Он просто убьет тебя при первой же возможности.
– Я умею постоять за себя, – вспылил Мурланд. «Они думают, что я не справлюсь с мальчишкой?»
– Это не имеет значения, – спокойно произнес подошедший к собеседникам воевода. – Юрлинг прав. Если Рандиг решит, что его купили как раба, сначала умрет покупатель, а затем продавец – стоит только освободить парня от цепей.
– Хорошо, – не стал продолжать спор Мурланд. – Тогда я поспешу. Может, за сегодня и управлюсь.
– Мы проводим тебя до северных ворот.
– А чем вам не нравятся южные? – Берольду не терпелось расстаться с попутчиками.
– Ты был слишком настойчив, требуя, чтобы нас пропустили в столицу. Вполне вероятно, стража южных ворот не скоро забудет настырного проводника саргандийских путешественников.
К полудню критонцы и Мурланд добрались до северных ворот Шроцгена.
– Мы остановимся в этой гостинице, – Юрлинг указал на двухэтажное здание слева от дороги. – Смотри, вздумаешь убежать, мы тебя все равно отыщем.
– Ну что вы! Как можно так обо мне думать? Я быстро. Если ничего не случится, к вечеру готовьте праздничный стол, – чересчур бодро попрощался берольд и отправился в город.
– Интересно, как наш проводник относится к сюрпризам? – Парзинг утром подложил за подкладку костюма проводника крохотную вещицу, над которой мудрил всю ночь. – Как бы не натворил чего от нежданной радости…
– Не беспокойся, от радости еще никто не умирал. Даже от той, которую ты ему приготовил.
На другой день после соборного костра Зарлатонг подошел к главе клана Быстрого огня и поделился своими наблюдениями.
– Она показала, каким должно быть наше оружие. – Охотник не смог назвать воительницу Вериной, поскольку трепетно хранил в сердце образ этой женщины, которую знал под другим именем, – и покинула нас лишь после того, как убедилась, что я все правильно понял.
Отец Арлангура не хотел рассказывать о своих наблюдениях раньше, выжидая момент, когда Прэлтон останется один, что в последнее время бывало довольно редко. Зарлатонг не желал выступать со столь серьезным заявлением в присутствии старейшин: несмотря на то что копьеносец почти два десятка лет жил бок о бок с обитателями деревни, многие до сих пор считали его чужаком.
– Мне тоже кое-что удалось рассмотреть, – поддержал воина старейшина. – Правда, в отражении лужи такие тонкости, как серебряная отделка лезвий, заметить невозможно, но у меня нет оснований сомневаться в твоих словах. Я сегодня же доложу о них на совете. Может, заодно подскажешь, где нам взять столько серебра?
Зарлатонг достал из кармана серебряную монету.
– Золотые я видел только в чужих руках, а такие иногда водятся. Думаю, не только у меня.
– И то правда! Деньги в этой глуши нам еще не скоро понадобятся.
В полдень обесценившиеся в глухомани серебряные деньги всех жителей деревни перекочевали к мастерам тяжелого молота. Никогда еще у кузнецов деревни не было столько монет. Тем более в качестве металлолома.