– Понятно, понятно. Я же не спорю. Слушай, а ты так и будешь с окровавленным мечом идти? Не уверена, что у дам из высшего сословия принято разгуливать с оружием.
Таркова выбросила клинок в сторону.
– Так, глянь на меня со стороны. Платье не порвалось?
Журналистка быстро отряхнула подол, и женщины направились к мастерским. Они едва не опоздали: бородатый ремесленник собирался запирать дверь.
– Уважаемый, есть срочная работа, – сообщила Мадлена.
– Приходи завтра, – отмахнулся ремесленник.
– Я бы и пришла, но моя госпожа… – Злавадская ущипнула мужчину чуть выше локтя.
Он соизволил оглянуться и сразу отвесил три поклона:
– Прошу прощения, мадам. Чего изволите?
– У моей госпожи простужено горло, а желает она вернуть себе одну вещицу. – Брюнетка показала браслет.
Бородач слегка изменился в лице, но дверь открыл:
– Прошу, проходите.
Первой вошла журналистка, потом Вероника, а затем… мужик попытался закрыть за ними дверь. Обувь Тарковой не позволила захлопнуть мышеловку, а сама синеглазка тут же выскочила обратно. Ремесленнику пришлось вернуться в мастерскую под конвоем хрупкой амазонки. Она грубо толкнула мужика в угол и обратилась к Злавадской:
– Узнай, почему он всполошился. Похоже, чего-то мы с тобой все-таки не учли.
Девушка оказалась права, они допустили сразу три ошибки: дама из высшего сословия не имела защитника, она ответила на поклоны, а ее служанка вошла в дом раньше госпожи. Обладатель трех лямок на одежде сразу почувствовал неладное.
– Что за мир! Без мужика шагу ступить нельзя. Зря меня повысили в должности. Ну да ладно. Пусть освобождает тебя от украшения, а заодно расскажет о том, где нам нанять подходящего человека и как лучше выбраться из города. Еще спроси, сколько мы ему должны за работу?
Когда ремесленник сообразил, что убивать его никто не собирается, а за работу и полезную информацию даже заплатят, он разговорился. Девушки поняли, что Лоргуд немного кривил душой, рассказывая о поведении дам в городе. Видимо, методы Злавадской на него не слишком-то подействовали. Мастер же соврать боялся, особенно в первые минуты допроса. После того как в кармане обалдевшего трудяги оказалась пятая золотая монета, он сам предложил проводить женщин к восточному городскому рынку безопасными улочками.
– Торг там давно закончился, но нужного человека за деньги нанять несложно. И до городских ворот рукой подать.
Проводник беглянкам был действительно необходим. И для охраны, и для экономии времени. Существовал, конечно, риск, что мужик приведет их к стражникам…
– Я склонна ему поверить, – кивнула Вероника.
Журналистка только пожала плечами:
– А что нам еще остается?
До рынка троица добралась без происшествий, и ремесленник обогатился еще на две монетки.
– В том кабачке обычно собираются нормальные парни, которые не прочь честно подзаработать, – указал он на одноэтажное здание с конической крышей. – Плату за свои услуги они берут немалую, зато четко выполняют условия сделки. Только вот разговаривать с прислугой не будут.
– Что-нибудь придумаем, – узнав от подруги, в чем проблема, сказала Вероника.
Дамы вдвоем направились к круглому зданию. По дороге Таркова попыталась запомнить несколько слов, выучив фразу: «Мне нужен охранник для путешествия в Гетонию».
– Если мужчина соглашается, ты меня незаметно дергаешь за платье, я начинаю кашлять, а ты – разговаривать. Договорились?
– Попробуем, – согласилась журналистка.
К концу третьего дня пребывания в завратном мире ее задор сильно поубавился. Злавадская совсем иначе представляла себе их путешествие. Нынешнее положение начинало давить на психику, и больше всего угнетало бездействующее оборудование. Камера отказала сразу после начала вторжения и больше признаков жизни не подавала. По совету того же Лоргуда пирсинг пришлось снять и спрятать в карман, чтобы не привлекать ненужного внимания. Им сейчас никак не следовало выделяться.
Подруги практически добрались до цели.
– Что там происходит? – остановилась Вероника.
Трое мужиков, вышедших из-за соседнего здания, непонятно зачем тыкали длинными жердинами в землю. Присмотревшись, женщины увидели цель необычной охоты. Внизу, извиваясь всем телом, пыталась спастись пятнистая змея.
– Откуда в городе?.. – Злавадская не успела договорить, как заскрипела дверь, к которой направлялись дамочки, и на пороге появился высокий мужчина в сером одеянии.
– Господа, оставьте змею в покое! – произнес он стальным голосом.
– Не мешай, она плюнула в нашего приятеля и должна понести наказание, – отозвался один из охотников.
– Я вынужден настаивать. – Воин извлек меч из ножен.
Незнакомцы остановились, резко отпрянув от жертвы на расстояние плевка.
– Значит, ты готов понести наказание вместо нее?
– Не возражаю. Если у вас получится, конечно.
– Он же, наверное, волшебник. Из этих, как их, вархунов. – Самый сообразительный догадался, что лишь сумеречный вархун мог вступиться за гюрзу.
– Ну и что? Сегодня день Красного солнца.
– А может, ну его?
– Эдак каждая сволочь будет городским стражникам портить настроение в праздник?
Один из троицы то ли недостаточно выпил, то ли был не таким храбрым, как его собутыльники, зато его приятелям решительности было не занимать.
– Сейчас мы его уделаем на глазах прекрасной леди. – Забияки заметили даму из высшего общества и поклонились ей.
– Они собираются драться, – объяснила журналистка. – Из-за змеи. Мы идем?
– Погоди, – решила задержаться Таркова. – Хочу посмотреть, кто победит.
– Как будет угодно госпоже, – съязвила Злавадская.
Стычка продлилась недолго. Обладатель стального голоса в два-три приема разоружил каждого из противников, после чего храбрецы убежали, а сомневавшийся, наоборот, остался. Он догадался попросить прощения за себя и за приятелей и, подобрав мечи, покинул поле боя.
– Мадлена, этот мужик нам подойдет. Позови его.
Победитель спрятал клинок в ножны и собирался уходить.
– Я не могу, – дрожащим голосом прошептала журналистка.
– Почему? – удивилась Вероника.
– Она ползет по ноге. Мамочка, я сейчас ежика рожу от страха. – Даже при тусклом освещении заходящего красного солнца ее лицо казалось мертвенно-бледным.
– Мне нужен охранник для путешествия в Гетонию! – крикнула синеглазка единственную известную ей фразу.
Мужчина оглянулся.