– Я уже направил туда дополнительные силы, госпожа. Что будем делать с бунтовщиками, засевшими во владениях Арледа?
– С ними разберемся позже, – отмахнулась женщина. – О принце что-нибудь слышно?
– Только слухи, ваше величество. Дней пять назад в харчевне на северной окраине вроде бы видели целителя.
– Подробности?
– Какой-то дворянин в счет уплаты за обед вылечил ожог у хозяйки трактира.
– Вряд ли бы Тарин стал тратить свой дар на трактирщицу. У тебя все?
– Да, госпожа.
– Ступай.
Оставшись одна, Еневра переоделась в простую одежду, в которой выходила в город, когда не хотела быть узнанной. Ей срочно понадобился Лорз, чтобы узнать, где сейчас находится наследник.
В небольшом городке Оригдан, расположенном в трех днях пути на восток от столицы, раньше проживало около десяти тысяч жителей. Однако после короткого землетрясения, семь лет назад обрушившегося на эти земли, здесь не осталось и пятой части населения. Жилые здания и хозяйственные постройки тогда почти не пострадали, а вот в глубине недр произошло смещение каких-то геологических пластов. И в результате озеро, издавна являвшееся главным украшением окраины Оригдана, стало превращаться в агрессивное болото, которое с каждым годом все дальше наступало на дома горожан.
Сначала с ним пытались бороться. Однако ни магия, ни многочисленные рвы и насыпи не смогли остановить подземные воды. И людям под напором стихии пришлось отступить.
Именно в этот засасываемый болотом город и направились телохранители его высочества после столкновения с жандармами. У них с принцем имелась предварительная договоренность о месте встречи, если у лесничего вдруг возникнут проблемы с властями. Место выбрали не случайно. Во-первых, Оригдан находился неподалеку от дороги, ведущей от Разахарда к восточной границе Адебгии. Во-вторых, в городе практически отсутствовала какая-либо власть.
– Ну и местечко, рахнид ему в глотку, – возмущался Ферг, глядя в окно. – Если мы застрянем здесь надолго, я от тоски квакать начну. Ты видал, какие тут люди живут? Серые, мрачные, будто из могил вышли. Молодые девицы и те на старух похожи. А вино в кабаках? Похоже, его разбавляют той самой жижей, которая здесь повсюду под ногами.
– Зато в городе нет ни одного жандарма, – возразил Руам, хотя его и самого воротило от местных «красот».
Приятели заняли опустевший дом дальних родственников Тантасии. Получив весточку об опасности, которую в условленном месте для нее оставила Орлита, волшебница должна была не возвращаться к сторожке отца, а сразу направиться в Оригдан.
– От жандармов можно спрятаться, обмануть их, в конце концов, на куски порубить. А как спастись от этих проклятых скурунхов? Я от мази, которую продал нам банщик, ощущаю себя взмыленным мерином после недельной скачки. Так ведь этим кровопийцам все равно! Никакая зараза не берет. Из десяти гадов хоть один, да не побрезгует. И их тут тьма.
– Банщик не обещал защиты от укусов. Мазь только обезвреживает их яд, – напомнил юноша.
– Хорошо, что ты догадался Орлиту на хуторе оставить, – похвалил барон. – Здесь бы ей совсем тяжко пришлось.
Девушку, как она ни уговаривала, не взяли с собой под благовидным предлогом присмотра за тяжелораненым Ксуалом.
– Думаешь, дальше будет легче? – покачал головой Руам. – Интуиция мне подсказывает, что тихие деньки закончились, и тащить за собой девчонку – значит подвергать ее смертельной опасности. Не хочу брать на себя такую ответственность.
Руам до сих пор не мог прийти в себя после смерти матери и ранения отца. Все попытки Фергура хоть как-то растормошить юношу заканчивались безрезультатно.
– Ответственность? Вон оно как, – протяжно вымолвил марлонец. – Гляжу, ты начинаешь примерять мундир великого полководца?
– Еще чего! И в мыслях не было, – смутился парень. – Просто подставлять сироту под удар…
– Так и скажи, что она тебе полюбилась. Кстати, я заметил: Орлита последнее время тоже с тебя глаз не сводила, – усмехнулся Фергур.
– Опять ты за свое? Почему сразу – полюбилась?
– А чего тут такого? Она не ребенок, статью хоть и не в моем вкусе, но глаз радует. Чего тебе еще надо? Приласкал бы, глядишь – и ей радость, и тебе удовольствие.
– Ферг, я тебя когда-нибудь поколочу! – вспыхнул юноша. – По-твоему, если девица смазливая, то сразу тащить ее в постель?
– Когда она не против, почему бы и нет? Жизнь, да не свалиться мне с кобылки по имени Удача, состоит из больших проблем и маленьких удовольствий. Будешь отказываться от последних, и что тебе останется?
– Тебя пугают трудности?
– Скажешь тоже! Я люблю жизнь целиком, во всех ее проявлениях. И стараюсь не проходить мимо тех подарков, которые она изредка преподносит. А то один раз откажешься, второй потом не дождешься…
– Остолбенеть! А как же высокие цели? Ты же взялся помогать принцу бороться со злом.
– А как мне ему не помогать? Оплатить сполна мою работу он сможет, лишь оказавшись на троне. Это во-первых. К тому же, да продлятся его годы, у нас общие враги. Хиунгу, с коим мне одному не справиться, да и Еневре, которая, по моему разумению, достойна глубокой могилы в самое ближайшее время, пора держать ответ за свои злодеяния.
– Хочешь сказать, что лишь месть и деньги заставляют тебя сидеть среди этих болот?
– Выходит, так, – пожал плечами барон.
– Да… Получается, благородства в тебе ни на грош.
– Я и не прикидывался радетелем за судьбы обездоленных.
– Очень грустно, – вздохнул Руам. – Один только Изалк из знакомых мне вельмож преследует высоки цели. А остальные… только собственной выгоды ради.
– Насчет Изалка, думаю, ты тоже ошибаешься. Он не так прост, как кажется, змею ему в постель вместо девки.
– Ты осуждаешь человека, бросившего вызов темной королеве?
– А что ему еще оставалось делать? После того как гвардеец рассказал графу о первых шагах демона, вельможа стал очень опасным свидетелем. Ты же слышал: графу четко дали понять, что видеть его живым больше не хотят.
Единственный спасшийся гвардеец, сопровождавший Еневру и Ярланда в тот день, когда королева вызвала Эрмудага, рассказал о пережитом кошмаре сначала Груабу, затем Изалку. Естественно, темная волшебница не была заинтересована в том, чтобы ее подданные узнали правду, иначе рушилась легенда и о сумасшествии принца, и о тирании супруга.
Графа не стали объявлять заговорщиком. Наоборот, его как раз провозгласили героем, погибшим за правое дело от рук бунтовщиков. Так что теперь по официальной версии под его именем мог выступать лишь самозванец.
– Изалк мог сбежать, но взялся за оружие. Людей вокруг себя собрал, – встал на защиту вельможи юноша.